– Я поеду в училище в Воронеж.

– Давно не встречал человека, который выбирает дело просто по душе. Когда я был в Европе, видел там аптеку, которой триста лет. Она переходит из поколения в поколение. Есть кондитерская, которой лет двести. Люди занимаются любимым делом. А у нас всем надо быть офисным планктоном. Вы… – он помедлил, – ты, наверное, уже где-то занимаешься с лошадьми?

Она привезла его к Ире. Был пасмурный и ветреный день. Собиралась гроза. Саша любила грозу, особенно её апофеоз – зигзаги молний во весь небосвод, гром, от которого небо, кажется, раскалывается пополам, дождь сумасшедшей силы, когда стоит на минуту выскочить на улицу – и всё мокрое: с волос стекает вода, в туфлях плещутся волны.

Именно такая гроза, кажется, и собиралась.

– Позвони и отмени поездку, – убеждала мама. – Ну глупо же – ни покататься, ни погулять не сможете. В конюшне будете сидеть.

Саша мотала головой и висела на подоконнике. Увидев машину («Она у меня такая голубовато-зелёная, как морская вода, сразу узнаешь»). Саша стремительно слетела по лестнице.

– Почему куртку не надела? – спросил Дмитрий, когда она села рядом с ним, и на мгновение накрыл её руку ладонью. Кивнул, что означало – я прав, замёрзла. Потянулся и достал с заднего сиденья куртку. Набросил её Саше на плечи. Она не стала спорить и, подтянув края куртки, запахнулась. Было такое чувство, будто Дмитрий её обнял.

В деревне пахло травой и ветром.

…Навсегда запомнят они этот день. Им заседлали Лимона и Дарьяла. Они выехали в поле. Над ними, в грозовом небе, распластав крылья, медленно парили орлы. Свет был каким-то призрачным, желтоватым – солнце временами пробивалось сквозь облака. И это ощущение молодости, силы и нереальности – будто дано им было и время перешагнуть.

Саша отвела назад руки, выгнулась, прикрыла глаза, словно впитывая ветер. И как-то грозно заржал конь.

– Я вернусь, я непременно вернусь сюда, – повторяла она.

– А я буду привозить к тебе своих мальчишек.

Она посмотрела на Дмитрия.

– Ребят из военно-спортивного клуба, пояснил он.

– Знаешь, – медленно сказала она, – здесь поблизости есть такое местечко, «Слобода» называется. Мы ездили. Что-то типа старинного городка над Волгой. Все, кто на экскурсию приезжает, в восторге. Там тоже мальчишки – в русских рубахах с поясами, в лаптях. Их наставник для развлечения приезжих устраивает бои. И я видела, как один мальчик ударил другого очень больно. Тот не мог скрыть слёз – ребёнок же. А наставник незаметно дал ему подзатыльник: кланяйся гостям, это же представление, тобой должны быть довольны. Я до сих пор не могу забыть его слёз и закушенной губы. Я сидела близко. Всё видела.

Дмитрий сдерживал улыбку – мол, мы не из таких. Позже она узнала, что мальчишки липнут к нему, как к старшему брату. И куда он их только не водил – и в пещеры, и в «Жигулёвскую кругосветку», и к Чёрному морю они ездили вместе. Возле него собирались такие ребята, до которых у родителей руки не доходили. И мальчишки считали родным Дмитрия.

На груди голубое платье было заткано блестящими стразами. Саша стояла перед зеркалом и пытливо смотрела на себя. Взрослая, совсем взрослая. Волосы уложены высоко – маленькой ростом Саше это идёт.

И туфельки на каблуках. Но главное не наряд. Взгляд стал взрослым – испытующим, с вызовом жизни. Ну давай, проверь меня на прочность. Я теперь тоже кое-что умею.

Тамара Михайловна волновалась. Казалось, она сейчас заплачет, как Лилечка. Но нет – её связь с классом была глубже, такая не порвётся. Ребята и после выпускного будут к ней приходить.

На площади стояли все классы, и Саша увидела мальчишек и девчонок из своей бывшей школы. Директор – мужиковатая женщина средних лет. Густые брови, короткая стрижка. «Они все для меня теперь совсем чужие, – подумала Саша. – И как я могла когда-то их бояться?»

Взлетели в воздух разноцветные шарики. Вальс, вальс. Саша прижалась к Захару, получилось – лицом к его груди, к рубашке прильнула. Он был без пиджака. Мать, конечно, не сподобилась на костюм сыну. Но так даже лучше: Саша ощущала его тепло. Это было прощание.

Под ёлкой стоял высокий светловолосый мужчина и слегка улыбался, глядя на них. Саша прощалась с Захаром, как с детством, а сердце билось: «Защити меня от него, потому что я сейчас пойду к нему. Пойду во взрослую жизнь». И тут Захара перехватила Анеля, а Саша – цок-цок каблуками – пошла поздороваться.

До этого Дмитрий не окликал её, старался не привлекать внимания. Наверное, он умел танцевать, но не приглашал её, сейчас она должна была быть со своими ребятами. В последний раз.

– Во сколько заканчивается вечер? – спросил он. – Я встречу.

Уже вроде кончилось всё – экзамены, выпускной… Уже сбегали друг к другу проститься те, кто уезжал. И всё же, когда Васе пришла в голову мысль: «А давайте ещё раз все вместе на берегу посидим» – они откликнулись так быстро и так дружно, будто в этом было спасение от предстоящей разлуки.