Притащив Мистера Пушистое Розовое Полотенце на кухню, Оливия улыбнулась:

– Эмили, это Джуд. Джуд, это моя лучшая подруга Эмили.

Захлопнув рот, Эмили потянулась пожать протянутую руку Джуда.

– Оу… Привет. Приятно познакомиться, – сказала Эмили, стараясь быть приветливой и чтобы слова не прозвучали как вопрос.

Сверкнув белоснежной улыбкой и светло зелеными глазами, Джуд подцепил большим пальцем полотенце и туже закрепил его на талии.

– Мне тоже. Извините. Рассчитывал, что в нашу первую встречу на мне будет одежда.

– Почему? – спросила Оливия, выгнувшись под его рукой. Провела рукой по его упругому животу. – Мне нравится хвастаться этим.

Джуд усмехнулся и приник к Оливии в долгом, страстном поцелуе.

– Мне еще нужно сделать кое-что срочное, – сказала Эмили, с каждой секундой все отчаяннее нуждаясь выбраться оттуда. – Было приятно встретиться с вами, Джуд. Уверена, еще увидимся.

– Здорово. Без сомнений, – ответил он, разрывая поцелуй. Он ушел в коридор, оставив Эмили и Оливию наедине.

– Ну-у, – протянула Оливия, – что думаешь? Теперь у меня есть свой гарантированный красавчик, а?

Эмили натянула куртку и повесила на плечо сумку. На губах ее играла улыбка.

– Где ты его встретила? И что случилось с Тиной?

Оливия пожала плечами:

– Как по мне, она была слишком тихой, да и её семье совсем не нравятся все эти девчачьи штучки. – Она проводила Эмили к двери, и ее глаза заискрились неожиданным светом. – Джуд пришел в галерею, искал фигурку, и я как-то убедила его позволить мне нарисовать его… Обнаженным.

Эмили засмеялась, тут же прикрыв рот:

– Ты нарисовала его портрет обнаженным?

– Нет, подруга. – Оливия положила руку на плечо Эмили, её улыбка была дьявольски коварной. – Я рисовала на его теле, пока он был обнаженным.

– Ты убиваешь меня. Знаешь об этом? – Эмили заключила её в объятия. – Правда убиваешь, и я обожаю тебя за это.

– О-о, я и сама себя убиваю, но еще больше я люблю то, как меня убивает Джуд. – Оливия отодвинулась, ткнув Эмили локтем в ребра. – Ты меня понимаешь?

– Да, я тебя понимаю, ненормальная.

Оливия удовлетворенно улыбнулась. Открыв дверь, она снова стала серьезной:

– Позвони мне сегодня и дай знать, как все идет, хорошо?

Эмили кивнула, реальность быстро накрыла её:

– Позвоню. – Она смотрела на Оливию какое-то время, затем взгляд пробежался по её первому в Нью-Йорке пристанищу. – Люблю тебя, Лив.

– И я тебя.

Когда Эмили вышла из квартиры, оставив прошлое позади, она почувствовала всплеск беспокойства по поводу будущего. Тем не менее, понимая, что встретится с ним. Ей нельзя больше прятаться, и надо потихоньку начать меняться, и ничто не сможет приковать её к себе прежней… Только она сама.

И этого… Этого она не допустит.

В воздухе витал аромат чесночного хлеба, когда Эмили открыла дверь в пентхаус. Беспокойство сковало руки, едва Гэвин появился в поле зрения, но начало исчезать по мере того как он приближался к ней с ленивой и аппетитно сексуальной улыбкой на губах.

Не торопясь, он изучил её и заключил в свои объятия.

– Чувствуешь себя лучше, или мне нужно поиграть сегодня в доктора? – он скользнул руками по её талии. – Хотя последнее могло бы быть для нас обоих вполне удовлетворительным, я бы предпочел, чтобы ты была здорова.

В животе Эмили порхали бабочки.

– Уверена, это было бы более чем удовлетворительно, – ответила она, взглядом скользя по губам, которые она отчаянно хотела поцеловать. Поддавшись соблазну, она встала на носочки и просто сделала это. Эмили наслаждалась моментом, пока его губы словно плавились под её губами.

– М-м-м, я так понимаю, тебе лучше, – сказал он, забирая её из коридора и ведя в гостиную. По-прежнему дразня её губы, он снял с плеча сумку и бросил на вращающийся столик за диваном. – Но не думай, что так просто отделаешься. У меня в шкафу полный докторский комплект, начиная со стетоскопа и заканчивая белыми чулками для этих прекрасных ножек.

Эмили запрокинула голову назад, в ее взгляде читалось недоумение.

– Ты серьезно?

– Нет, но я могу быстренько добежать до «Kiki De Montparnasse» на Грин стрит и прихватить для тебя что-нибудь шаловливое, если настаиваешь.

Эмили хихикнула:

– Ты только что говорил по-французски?

Гэвин улыбнулся, и ямочки на щеках стали отчетливее.

– Да… На самом деле, я бегло говорю по-французски. У меня очень талантливый язык. – Он припал к её губам, чуть-чуть дразня. – Но это не то, о чем бы ты еще не знала. Люблю воображать о тебе в белых чулках, хотя, должен признаться, предпочитаю видеть тебя в черных.