Эмили покачала головой, легкий смешок сорвался с губ.

– О-о, даже не сомневаюсь, что заставишь меня думать о чем-то еще. Вперёд. Знаю, ты будешь первым.

Губ Гэвина коснулась ленивая улыбка. Он уже знал ответ на свой первый вопрос. Она всегда сидела, уткнувшись в это:

– Книги или фильмы?

Эмили закатила глаза:

– А ты как думаешь?

– Понятия не имею, – Гэвин пожал плечами, пытаясь прикинуться тупым перед своим сексуальным книжным червячком. – Потому и спрашиваю.

– Книги, – Эмили вздохнула. – Ты не такой наблюдательный, как я думала.

Гэвин усмехнулся:

– Зависит от того, за чем я наблюдаю. – Теснее прижал Эмили, наслаждаясь ее негодованием. Ему определенно удалось отвлечь её мысли от ситуации с матерью. – Твоя очередь.

– Бонд или Борн?

Губы Гэвина дрогнули в усмешке:

– В смысле Джеймс или Джейсон?

– Быстро соображаешь.

– Также быстро, как и они, сладкая, – он поцеловал её в губы. – И конечно же, я мужчина в стиле Джеймса Бонда. Помнишь? Мой балкон?

– Понятия не имею, о чем ты толкуешь, – сказала, нахмурившись, Эмили.

– Кажется, ты не так наблюдательна, как я думал. – Эмили беспомощно посмотрела на него, и Гэвин, воспользовавшись ситуацией, драматично закатил глаза. – Та ночь, когда мы в первый раз играли в бутылочные крышки у меня на балконе. Ты вышла. Я напугал тебя. Я сказал «Нет, это Гэвин. Гэвин Блейк».

– О Господи. Такой чокнутый! – засмеялась Эмили, ткнув его локтем. – Джеймс Бонд говорит наоборот. – Эмили понизила голос, добавив ему британский акцент. – Это Бонд. Джеймс Бонд.

Гэвин нахмурился. Его сексуальный книжный червячок прав.

– Ладно. Твоя взяла. Ты крута, и это уже седьмой раз, или типа того.

Сохраняя британский акцент, Эмили сказала:

– Да, так и есть. Типа того. Давай же Блейк. Гэвин Блейк. Твоя очередь.

Да. Эмили определенно заставила его почувствовать себя придурком. Улыбнувшись, покачал головой:

– Гранит или мрамор?

– Эм-м-м… Гранит.

– И почему твой ответ прозвучал как вопрос?

– Я не знаю. – Эмили пожала плечами. В последнее время у него появились ужасно непредсказуемые порывы задавать такие вопросы. Она думала, что тому виной его архитектурные журналы. – Обычно у меня нет привычки сидеть и раздумывать о подобной чепухе.

Гэвин поцеловал её, и, хотя Эмили дрожала, он понимал, что виной были не его действия. Она замёрзла.

– Я и не ожидал, что раздумываешь. Давай. Зайдём сейчас.

Она кивнула.

Уверенный в том, что смог отвлечь Эмили от мыслей о его матери, Гэвин повернул ручку и обнаружил, что дверь заперта. Так что он позвонил.

С искренней и теплой улыбкой дверь открыл отец Гэвина. Пожал Гэвину руку и заключил Эмили в свои объятия. Опустив взгляд своих бледно-голубых глаз на наручные часы, он закрыл дверь.

– Вы рановато. Твоя мама всё ещё в бакалейном магазине, решает кое-какие вопросы относительно ужина.

Гэвин взглянул на Эмили: она смотрела на него тревожно и в полном смятении. Смотрела, изучая его лицо в поисках ответов, которые он не был готов дать ей. Гэвин снова обратил свое внимание на отца, чувствуя себя дурнем, запутавшимся в паутине лжи. Прочистив горло, помог Эмили снять пальто.

– Когда я разговаривал с ней, могу поклясться, она сказала про пять часов.

– Нет. Семь пятнадцать. – Чэд взял их пальто и повесил в стенной шкаф. – Плохой слух в твоем возрасте – признак перегруза на работе. Вам с братом нужен перерыв.

Усмехнувшись, Гэвин скрестил на груди руки.

– Пап, я только что вернулся из отпуска. Я в порядке. Правда.

Чэд пожал плечами, в голосе сквозила беспечность:

– Еще один не повредит. Вы молоды. Веселитесь. – Хлопнув Гэвина по спине и провожая их в гостиную, он издал искренний, грудной смешок. – Только матери не говори о том, что я сказал.

Гэвин усмехнулся, устраиваясь вместе с Эмили на пушистом синельном диванчике:

– Если она узнает, что ты пытался сделать из меня «сачка», наказанием тебе станет запрет просмотра «CSI: место преступления».

– Она пойдет на худшее, но лучше не стану вдаваться в подробности, – хлопнув снова Гэвина, он посмотрел на Эмили. – Знаю, что тебе нельзя алкоголь, но может я могу предложить тебе что-нибудь ещё? У нас есть ледяной чай с малиной, вода и несколько видов сока.

– Я буду воду, мистер Блейк. Спасибо.

С полными любви глазами он улыбнулся.

– Сейчас ты часть нашей семьи и я настаиваю на том, что ты не будешь больше звать меня мистер Блейк. Папа – прикольно звучит от моих детей, включая золовку. Ты ничем не отличаешься. Идет?