Шрифт:
– Ну это… совокуплялись?
– Конечно, как иначе фаг может передать грок нагу?
– В самом деле! – фыркнул Артём. – Ещё бы объяснила вдобавок, что такое этот грок. Как он выглядит?
– Грок есть грок, он никак не выглядит.
– Отличное объяснение.
– Я всего лишь глупый наг…
– Ладно, ладно, это я знаю. Слушай, «глупый наг», ты же вчера из обоины выскочила. Расскажи, как ты её на место вернула?
– Приклеила. У тебя в тумбочке клей нашла и приклеила.
– А я думал – чудо. Шва совсем не заметно.
– Я аккуратная. Потому и грок сумела сберечь.
4. Бегство
Сон, как обычно, не запомнился, только ощущение чего-то приятного осталось. Артём открыл глаза, потянулся. Покосился на вторую подушку. Пусто. Уже у компа?
Диша сидела на подоконнике, поджав коленки к подбородку, таращилась на происходящее за стеклом.
– Доброе утро!
– Доброе утро, сеньор!
– Что ты там делаешь?
– Смотрю на аватаров. Интернет сегодня не работает.
Артём хмыкнул понимающе. Вон оно в чём дело! Вчера, небось, весь лимит выгребли, подчистую. Дело поправимое – новую карточку купить. Заодно и прогуляется.
Он вскочил с дивана, пару раз взмахнул руками – к чему теперь зарядка? – и направился в ванную. Уже в дверях пришла в голову дельная мысль:
– Диша, ты тоже собирайся. Будешь учиться вести себя среди аватаров.
За ночь погода изменилась радикально. Золотая листва на деревьях будто посерела, небо заволокли тучи, предвещая холодный октябрьский дождь. Бабье лето закончилось.
Артём покосился на лёгкий Дишин пиджачок. Подумал, что кожаную куртку покупать нужно было. Оставалось надеяться, что холодать будет не слишком уж резко.
Интернет-карточки продавали в киоске на соседней улице. Будничным утром жилые кварталы малолюдны – кто на работе, кто в школе, кто в детсаду. И это хорошо. Можно спокойно, не торопясь, прогуляться, дать возможность бесовке освоиться в личине аватара. Диша вертела головой по сторонам, провожала взглядами каждый пролетающий мимо автомобиль, каждого встречного пешехода. А заметив в скверике на противоположной стороне молодую мамашу, выгуливающую младенца в колясочке, и вообще ринулась туда, прямо под колеса «опеля». Так что пришлось взять её за руку, от греха подальше.
Киоск работал. Это было удачно – переться за карточкой в центр вдвоём с Дишей Бабанкин не решился бы. Оставив бесовку разглядывать выставленный в киоске товар, он подошёл к окошку. И не успел вынуть кошелёк из кармана, как услышал голоса за спиной:
– Девушка, вот у меня сигареты. Какие вам нужны? – три бабульки-одуванчика устроили миниатюрную торговую точку возле киоска. Одна из них, увидев в бесовке потенциальную покупательницу, мгновенно взяла ту в оборот: – «Элем», «Винстон», «Некст»? Какие вы курите?
Диша затравленно попятилась под защиту Бабанкина.
– Никакие мы не курим, – отмахнулся Артём от бабульки.
– Тогда семечки или орешки? – вступил в переговоры одуванчик номер два.
– Орешки будешь? – Артём оглянулся на подругу. И опомнился – откуда той знать об орешках?
– Вкусные орешки, свеженькие! – предприимчивая бабуля протягивала стаканчик. – Девушка, подходите, я вам насыплю. Пока ваш кавалер там расплачивается.
Растеряно поглядывая на Бабанкина, Диша шагнула к торговке…
– А!!! – Артём чуть кошелёк не выронил от дикого вопля третьей бабули. – Змея!
– Где?! Где змея? – испуганно взвились товарки.
– В штанах! В штанах у неё змея!
Упрятанный в брючину хвост гарцевал, изгибался, стремясь вырваться на свободу. Ясное дело, со стороны это очень походило на змею. Диша испуганно завертелась на месте, стараясь спрятать спину от бабулек, но те как-то разом окружили её. И продавщица в киоске, привлечённая переполохом, высунулась из окошка. Быстро сунув купленную карточку в карман, Бабанкин ринулся на подмогу:
– Что вы ерунду городите?! Сослепу мерещится!
– Не слепая я! Вон, вон штаны шевелятся!
– Не сослепу, значит спьяну! Пить надо меньше! – Артём подхватил бесовку под руку, и, прикрывая ей тыл, потащил за киоск, во дворы.
– Ох, грамотный! Сами понапиваются, наколятся, а потом змей тягают с собой. Чтоб она вас покусала! Чтоб она ей в … – бабули метнули им в спины несколько весьма красочных пожеланий, но преследовать, ясное дело, не решились.
Миновав, один за другим, два двора, Бабанкин остановился, огляделся подозрительно. Нежелательных свидетелей поблизости не было, и он сердито тряхнул спутницу за плечо.