Что еще могло вызвать его недовольство? Может, Кернан рассердился, что она не услышала лепет проснувшегося ребенка? Зашел в комнату и увидел, что она сладко спит вместо того, чтобы заниматься Максом?

– Я должна была встать вместе с ним. – Уж она точно не дала бы ребенку на завтрак печенье.

Кернан помрачнел еще больше.

– Ведь это обязанности няни, правда? – холодно уточнил он.

Желудок Стейси сжался от нехорошего предчувствия.

– Вчера заработал телефон. Я оставил сестре очень короткое послание, чтобы она не волновалась. Сообщил, что мы с Максом в порядке. – Кернан выдержал паузу, смерил ее долгим жестким взглядом и закончил: – Кавалерия прибыла вовремя.

Стейси затаила дыхание. Кернан перевел глаза на игрушку, которая, сбившись с курса, кружила в опасной близости от драгоценной люстры, и увел вертолет в другую сторону под радостный вопль малыша.

– Я сказал, что няня с нами.

У Стейси возникло непреодолимое желание бежать от его взгляда, но вместо этого она опустилась рядом с ним на диван. Кернан вздрогнул и отодвинулся на самый край.

– Она не присылала няню. – Его голос дрожал от злости. – Хотела, чтобы мы с Максом побыли вдвоем. Думала… – Он осекся. – Да какая сейчас разница, что она думала.

– Надеялась, что это отвлечет тебя, – предположила Стейси.

Кернан приземлил вертолет на кофейный столик и, нажав кнопку на панели, заглушил мотор. Лопасти винта еще немного повращались с легким треском, потом все стихло. Макс недовольно запищал, но Кернан не обратил на это внимания.

Тишина нервировала больше, чем недавний шум.

– Речь сейчас не обо мне, – грозно заявил он. – Я говорю о тебе. Если моя сестра не присылала няню, твое появление здесь вызывает закономерные вопросы, не так ли?

Стейси испуганно кивнула.

– Если ты не няня, – медленно растягивая слова, проговорил он, – кто же ты, черт тебя возьми?

«Женщина, с которой ты играл в снежки и строил снеговика. Вот кто!» – хотела сказать Стейси, но не посмела.

– Я не говорила, что я няня.

– Но твое поведение это подразумевало.

– Не отрицаю, – обреченно признала она.

– Ты втерлась в доверие, пользуясь тем, что люди в отчаянном положении не задают много вопросов.

– Мне действительно хотелось тебе помочь.

Он насмешливо фыркнул.

– Прости меня, – взмолилась Стейси.

– Знаешь, тебя могут арестовать.

Стейси откинула голову на спинку дивана и закрыла глаза, сражаясь с подступающими слезами.

– Все-таки моя удача – это что-то. Я могла бы совершить столько захватывающих преступлений, а меня арестуют за то, что выдала себя за няню. – Она очень старалась отнестись к происходящему с юмором, но выходило совсем не смешно.

«Шутка не удалась». Если бы у этой сцены были свидетели со смартфоном, они могли бы выложить видео в Интернет в пару к ролику, запечатлевшему ее последний вечер с Диланом. Его назвали «Предложения не получилось».

– Не старайся разжалобить меня и не морочь мне голову Законом Мерфи, – сказал Кернан. – Я жду чистосердечного признания: кто ты такая и что тебе здесь надо?

– Я журналистка, – пролепетала она.

Кернан глухо зарычал, девушку передернуло от страха.

– Похоже на пуму перед прыжком. Надеюсь, ты не собираешься меня загрызть?

– Не отвлекайся.

– Хорошо. Я репортер. Недавно потеряла работу в «Иконах бизнеса» после… не слишком красивой истории.

– Нарушение журналистской этики? – почти ласково спросил он.

– Нет! Ты был прав вечером… – Стейси сразу же стало очевидно, что Кернану не стоило напоминать о вчерашних событиях. – Не стоило заводить роман с редактором. Когда отношения закончились, меня уволили.

– У меня нет желания тебе сочувствовать.

– Ты должен знать, что я ничего не придумывала! Ну, кроме того, что я няня. Но это слово первым произнес ты, я вообще его не говорила!

– Так я и поверил! Наверное, и про семью сочинила, чтобы втереться в доверие. С пижамой тоже хорошо получилось. Розовые котята способны тронуть даже самое черствое сердце!

Стейси знала, что Кернан невероятно зол за то, что она проникла в его дом и, пусть ненадолго, преодолела глухую линию его обороны. Он открылся ей, показал слабое место, и теперь не мог ей этого простить. Она не винила его.

– Все, что я говорила о семье, – правда. – Она чуть не плакала. – Кто бы стал такое придумывать? И про благотворительность – тоже правда, не сомневайся.

Судя по виду, он не верил ей. Шансы на его помощь испарялись на глазах. Она никогда уже не сможет попросить его стать почетным председателем КОПД. И имени человека, готового помочь с проектом, он ей тоже, скорее всего, не даст.