– - Ты что, не видишь, что он пудрит нам мозги?
– - крикнула Августа, все еще держа Войтовича на мушке.

– - Опусти оружие. Его самого могли дезинформировать, поверь моему опыту, -- говорил Саммерс спокойным тоном учителя, всматриваясь в глаза Бергер.

Августа вздохнула и убрала пистолет. Саммерсу, несмотря ни на что, она доверяла. Тем более, угрожать сейчас было некому.

– - Но невозможно взломать антихакеров!
– - Бергер смотрела на напарника и бывшего учителя так, будто была готова наброситься на него.

– - Возможно, его дезинформировали. Он считал, что говорит правду. А может, и нет.

– - Как нет? В офисе антихакеров постоянно дежурят четыре человека. Один из них обязательно высокоуровневый, -- Августа почти переходила на крик.
– - Последнее место, куда может сунуться проникатель, -- это антихакерский офис. Проще взломать "Опору небес" или спираль Объединения, чем антихакеров.

– - Если это Макс, -- в комнату вошел Джо, -- все возможно.

– - Этот ваш Макс хоть существует?
– - посмотрела она в девичье лицо техника.

– - Да. Я уверен. Мне уже приходилось иметь с ним дело.

– - Нам нужно уходить, -- поднялся Саммерс.
– - Он вспомнит, что его допросили, но доказать, что это мы, не смогут.

***

Геннадий Владимирович Борисов уже давно не выглядел как маленькая девочка в розовом платьице. В конце концов, ему надоели насмешки за спиной и постоянная потребность притворяться ребенком. Теперь он был довольно симпатичным юношей лет семнадцати-восемнадцати на вид. Худощавое телосложение, аккуратные черты лица, черная челка, спадающая на голубые глаза. И как раз они-то и выдавали в этом парне Борисова. Холодный, постоянно напряженный взгляд этих глаз явно не соответствовал внешности владельца "Маджестик".

Но паранойи у него не убавилось. Бункер посреди Алмунийской пустыни надежно укрывал его от чего угодно. Даже от потенциального ядерного удара. Хоть разработки оружия массового уничтожения были давно запрещены и документ подписали главы всех более-менее значимых корпораций, но чем черт не шутит?

Только от происходящего сейчас Борисова не смог защитить даже бункер.

Он сидел в мягком кресле своего кабинета, обставленном по вкусу главы "Маджестик" -- в стиле ретро, и смотрел в голубоватый голографический монитор.

Можно было и не смотреть. С экрана взирала только темная расплывчатая фигура. По ней невозможно было определить даже пол собеседника.

– - Вы не передумали, мистер Борисов?
– - спросил голос из динамика, явно измененный -- с металлическим оттенком и полностью лишенный эмоций.

– - Нет, -- вздохнул Геннадий Владимирович.
– - Я не буду этого делать.

– - Не забывайте, мы можем в любой момент убить вашего единственного сына. Программа, способная отключить его мозг, уже находится в нем. Мне нужно только послать команду и...

– - Я же сказал вам, что того, что вы с меня требуете, не будет. Делайте что хотите.

– - Всего лишь закрыть проект "Пигмалион", разработки которого ведутся в ваших лабораториях. Знайте, не согласитесь вы -- мы найдем другой способ. К тому же умрет ваш сын, умрете вы. Будьте разумным человеком, -- говорила тень.
– - Вы же не хотите умирать?

– - Я уверен, черт вас возьми! Не связывайтесь больше со мной!
– - крикнул Борисов и обрубил связь.

Борисов был уверен, что сейчас он говорил с кем-то из подручных Райза. С Кроуссеном, к примеру, или кем-то ему подобным. Он знал, что как только его план сработает и сеть "Ассаж" будет уничтожена, именно проект "Пигмалион" поможет ему обрести желаемую власть. Он сможет дать человечеству подарок, который не смог бы дать ни Райз, ни кто-либо другой. Это, как считал Борисов, сделает именно его самым уважаемым и влиятельным человеком во всех мирах.

Райз уже забрал у Борисова отца. Так, по крайней мере, считал Геннадий Владимирович. Теперь готов забрать и сына. Что ж, пусть забирает. В отместку он разрушит "Ассаж". Его план работал. Макс начал действовать. Скоро Райз и его корпорация будут на коленях. Он ответит за смерть и его отца, и сына.

Осталось только дождаться.

Встревоженный Борисов откинулся в кресле. По его телу пробежала дрожь, но он не обращал на это внимания.

Он хорошо помнил книги и фильмы, где злодей, угрожая кому-то из близких героя, заставлял того сложить оружие. Там герой все равно побеждал, но здесь не кино. Если он допустит промашку -- он проиграет. Сейчас он чувствовал себя героем. Не рыцарем на белом коне, как в кино и литературе, но героем. А Стивен Райз и его корпорация в его картине мира воплощали злодея. Воплощение зла, которое то и дело пыталось уничтожить того, кто может ему противостоять. То есть Геннадия Борисова. Нет, он не может проявлять слабость. Идти на поводу у зла. Он должен довести свою борьбу до победы.