Эрдоган пришёл к власти и расправился со своенравным генералитетом при поддержке консервативных исламистов и анатолийского торгово-промышленного капитала. Бизнес он по-прежнему поддерживает, и предприниматели поддерживают его, но попытавшихся предать его исламистов в руководстве партии, вставших на сторону их духовного лидера Фетхуллаха Гюлена, он победил, хотя это потребовало очистить от них ряды не только ПСР, но и судов, прокуратуры, полиции и губернаторского корпуса.

Причём произошло это, когда Эрдоган находился в чрезвычайно уязвимом положении: в разгар конфликта с левыми и кемалистами из-за проекта застройки площади Таксим – места, символического для современной истории страны, на котором в начале века части, верные Ататюрку, дали бой и победили традиционалистов. При этом члены гюленовского «Джамаата» выбросили в публичное пространство информацию о коррупционных схемах в окружении премьер-министра в тот самый момент, как он готовился стать президентом, буквально скрутив в бараний рог свой парламент и балансируя на грани из-за покушения на турецкую конституцию. Никто не мог даже предположить, что он победит, а они проиграют, но произошло именно так.

Сегодня понятно: что бы ни происходило с Турцией дальше, Эрдоган останется такой же частью её истории, как Тэтчер для Великобритании, де Голль для Франции, Аденауэр и Коль для Германии или Путин для России. Для кого-то со знаком плюс – тем более что при нём Турция действительно превращается в Оттоманскую Порту XXI века, империю нового типа, распространяющую влияние политическими и экономическими методами, а не привычной военной экспансией (при том что военная составляющая влияния турецкого государства никуда не делась). Для кого-то со знаком минус.

Турецкий национализм родился не при Эрдогане, и такие страницы истории Турции, как геноцид армян, написаны не им – хотя при нём миром было отмечено столетие геноцида, ознаменованное резкими демаршами Анкары в отношении Ватикана, России и прочих государств, отмечавших эту трагедию. Следует понять простую истину: Турция не Германия, её никто не оккупировал после проигранной войны и добровольно признавать совершённые на её территории основателями современного турецкого государства преступления против человечности никто в этой стране не будет.

В том числе потому, что вся история Турции ХХ века – это подавление меньшинств, из которых самое многочисленное – курды, которым закон запрещает использовать буквы их алфавита, которых нет в турецком языке. Поскольку в политику насильственной ассимиляции меры такого рода вписывались, а плюрализм османских времён – нет. И здесь у Эрдогана есть проблема. Курды ассимилироваться категорически отказались и начали партизанско-террористическую войну против турецких властей и армии. Войну эту официальная Турция выиграть не смогла на протяжении десятилетий – вследствие чего он начал показательный диалог с курдскими лидерами, ослабил давление на курдскую культуру и завёл в стране телевизионный канал на курдском языке.

Впрочем, диалог этот на момент, когда пишутся эти строки, далёк от завершения: национальные конфликты такого рода не могут разрешиться по приказу «сверху», что бы по этому поводу ни думало начальство, отдающее такие приказы. Благо меньшинств в Турции много: уступи курдам в том, чего они требуют, и чего потребуют остальные? Поскольку сам Эрдоган по происхождению – отуреченный лаз, а его нынешний премьер Ахмет Давутоглу – крымский татарин, проблему эту они понимают не понаслышке.

При этом любая империя стоит на том, что все, кто её населяет, воздерживаются от того, чтобы перебить друг друга, – или их от этого удерживают насильственно. Как бы им этого ни хотелось. Какие бы основания им для этого ни давала их общая история. И какие бы выгоды – стратегические (к примеру, государство собственное основать) или практические (пограбить и прибрать себе в закрома и рундуки что Б-г пошлёт), – это ни сулило. За чем наблюдают жандармерия, прокуратура, суд и прочие неприятные для общения инстанции.

Если, конечно, империя организована дельно и управляется людьми, которые понимают, как она устроена и что её может обрушить. И не экспериментируют с горящими свечками в наполненном сухой соломой овине. Или, не злоупотребляя буколическими сравнениями, в пороховом трюме. Чего и у соседей этой империи не надо провоцировать: перекинется на собственное обитаемое пространство – шарахнет так, мало кто уцелеет. Тот самый случай, который называется «костей не соберёшь»…

Империи нужно не взаимное кровопролитное разбирательство населяющих её народов, которое её обрушивает быстрее любой внешней агрессии, а чтоб они сдавали начальству налоги, не бунтовали и были готовы к службе в армии – когда скажут. Ну и инородцы, а также иноверцы бывают полезны начальству, отчего их переселение приветствовалось во все времена. В качестве поселенцев на завоёванные земли, которые надо было кому-то осваивать. Для того чтобы держать в узде непокорённых воинственных аборигенов. Или для приготовления качественной колбасы и кондитерских изделий, парикмахерского дела, строительства дворцов и управления армией и флотом.

А также на предмет открытия дальних земель, создания Академии наук и театров. И администрирования, в том числе на высшем уровне. Поскольку инородец и иноверец для владыки безопасен: восстания не поднимет – кто за ним пойдёт? Да и свалить на него провалы в государственном управлении или вину за поражение в войне, кинув, если что пойдёт не так, черни на растерзание, легче лёгкого. Что в турецком варианте было продемонстрировано большим числом в руководстве этой страны в Османский период греков, армян, албанцев и боснийцев.

Большие государства мононациональными не бывают. И к слову, в современном мире не бывают и моноконфессиональными. По крайней мере долго. Поскольку любая вера не переживает в первозданном виде и одного поколения со времён своего основателя. Она раскалывается по линии конфликтов между его роднёй или его учениками всегда и везде. Будь то ислам или буддизм, иудаизм или христианство. Примеров обратного практически нет – если не брать культы сугубо локальные. Да и то…

Причём это не хорошо и не плохо – это просто данность. Вроде той, что у каждой речки по два берега, а у каждой тучки есть своя изнанка. Соответственно, как бы ни хотелось всё унифицировать и какие бы для этого, казалось, не имелись основания, ни у кого, ни в какой стране, ни в какую эпоху это не получалось и не получится. Ни с религией. Ни, кстати говоря, с идеологией. По поводу чего большой привет товарищу Суслову и его нынешним последователям – в том числе Проханову сотоварищи.