Думается, что обычно практикующееся в Сибири переселение целыми поселками здесь не даст никаких результатов, -- поживут и уедут, увидав, что обеспечить себе сносное существование не смогут. Произойдет это потому, что своеобразный камчатский быт, выработанный многими веками борьбы с суровой природой, требует основательной выучки. Постройка запоров, заготовка рыбы, управление батом, лыжи, нарта, гоньба за соболем и пр.
– - все это хотя и просто на словах, но хорошо выучиться всему этому может не всякий, и то только в ранней молодости. Кто же, однако, пойдет инструктором во вновь образовавшиеся поселки и будет обучать этому? Другое дело, если отдельные переселенцы будут приписываться к местным сельским обществам. Тогда, окруженные аборигенами края, они легко переймут всю камчатскую промысловую науку и технику и со своей стороны внесут и свежую кровь, и дух предприимчивости. Такие переселенцы, как, например, Бушуевы в Толбачике, несомненно сыграли в жизни своего селения немалую роль. И в мое пребывание в Паратунке вновь поселившийся там Кирилл Алексеев (см. стр. 53) производил самое отрадное впечатление. Жители Камчатки радушно встречают таких пришельцев и охотно принимают их на первое время (год-два) к себе в дом на хлеба в обмен за посильную помощь в текущих работах, обучая их при этом всему, что тем желательно знать.

В настоящее время население Камчатки не увеличивается. Статистические данные показывают, что в обычные годы число рождений достаточно превышает число смертей, но частые эпидемии, захватывающие то отдельные селения, то группы их, сразу уничтожают прирост. Медицинской помощи нет, ухаживать за больными, когда все лежат, некому. Выздоравливающие должны тотчас же браться за повседневную работу, чтобы не остановилось хозяйство, и рецидивы болезни неизбежны. Поэтому даже корь и инфлуэнца -- болезни, у нас редко смертельные, на Камчатке влекут за собой нередко повальную смертность. Кроме того, сильным бичом населения несмотря на то, что жизнь его проходит на воздухе, является чахотка, особенно поражающая женское население деревень.

Из всего сказанного явствует, что я вынес из своего путешествия твердое убеждение в невозможности заменить теперешнее население Камчатки волной переселения из России. Да и кого переселять, когда главным контингентом переселенцев являются по всей Сибири выходцы из малороссийских губерний, закоренелые землеробы-пшеничники, вне степных районов беспомощные и неумелые. Север Европейской России и даже Полесье, где есть сколько-нибудь подходящий элемент, совершенно не представлены в кадрах нашей колонизации. Остаются староверы и сектанты, которые стараются найти себе жительство, обособленное и укромное, но много ли их и много ли на Камчатке мест, где бы можно было основаться и удержаться новым селениям! Я во время своих скитаний встретил их очень немного, а именно: 1) на среднем течении р. Банной; 2) у устья р. Каримчиной (той, которая впадает в Большую реку); 3) около б. сел. Николаевского; 4) у устья р. Семячик, за озером и 5) у начала среднего течения р. Жупановой. Однако и эти места имеют свои большие дефекты.

Основываясь на малом вероятии иммиграции, я думаю, что гораздо яснее необходимость позаботиться о поддержке теперешнего населения Камчатки. Меры, которые могли бы быть приняты с этою целью, следующие.

Отмена натуральной, дорожной повинности -- каюры. Вместо этого следует основать сеть почтовых станций на общих основаниях и, сверх того, ассигновать центральной администрации средства на приобретение казенных нарт с собаками и катеров. В настоящее время лица администрации очень часто находятся в Петропавловске в положении пленников, за полной невозможностью ехать куда бы то ни было, хотя бы по самому неотложному делу.

Введение достаточного числа медицинских участков (врачи необходимы, по крайней мере, в четырех пунктах кроме Петропавловска, а именно в Большерецке, Тигиле, Мильковой и Ключевском). Кроме того, должны быть особые фельдшерские пункты в Явине, Воровском, Малке и Усть-Камчатске с небольшими больничками для постоянных больных. Кроме того, желательно возобновление лечебного заведения где-либо при горячих источниках, например при Малкинских, где как раз и было некогда такое учреждение.

Введение ветеринарных пунктов.

Устройство показательной фермы с образцовым молочным хозяйством и огородничеством. Местом, где такое хозяйство лучше всего может удасться, я считаю местность вблизи Хутора по дороге в Николаевскую.

Увеличение числа школ и устройство книжного склада хотя бы в одном Петропавловске, так как теперь ни ученикам, ни учителям внутри страны читать нечего, что тормозит преподавание.

Устройство в Петропавловске ремесленного училища или, по крайней мере, расширение учебных мастерских, существующих при городском училище.

В настоящее время ремесла мало распространены на Камчатке -- некому починить сапоги, затвор ружья и пр., что заставляет часто переплачивать, покупая новое. Есть уже очень хорошие мастера, например Степан Подпругин в Паратунке, прекрасный слесарь, но их мало.

Устройство комиссионного бюро по распространению семян, огородных орудий, кос и пр., по возможности, по заготовочным ценам.

Таких пожеланий можно высказать и еще несколько: например, очень желательно введение более совершенных способов консервирования рыбы на зиму, но главными останутся организация достаточной медицинской помощи, чуть ли не первая потребность страны, и поднятие скотоводства и огородничества, что в случае упадка пушного промысла легко может стать главным ресурсом населения. Что же до рыбы, то, если при усилении экспорта количество ее сильно уменьшится, заменить это будет совершенно нечем, и население страны должно будет также уменьшиться.

Нужда в школьном образовании при теперешнем вовлечении Камчатки в сферу торговых оборотов сильнее, чем бывает обычно в среде чисто земледельческого населения, и удовлетворение этой нужды также нельзя ставить хотя бы даже на второе место.

Резюмируя все сказанное, я думаю, что Камчатку с ее 8000 обитателей нельзя считать ни колонизационным районом, ни горным округом, где возможна серьезная разработка минеральных богатств, ни, наконец, большим экспортным рынком по рыболовству. При значительном увеличении народонаселения Камчатка вряд ли может прокормить его; к существующим теперь поселениям можно прибавить еще 10--12, можно укрепить существующие, чтобы хотя некоторые из них достигли размеров Милькова, но дальше этого дело не пойдет, по крайней мере, в рамках существующих в наше время приемов культуры. А это значит, что для страны, почти равной по площади Италии, предельная цифра народонаселения выражается цифрой 25--30 тыс. человек. Если бы даже признать меня пессимистом и удвоить эту цифру, то получится все же 60 тыс. человек, или 12 тыс. семей, что очень немного.