– В данном случае, – он снова замялся, – мне не хочется тревожить вас, но ни агенты Ротшильдов в Праге, ни наши люди во дворце не знают, куда ваш муж направился и зачем. Хотя я понимаю, что иногда бумажный след, по которому приходится идти адвокату в процессе работы, может забросить его в самые неожиданные места.

– И в самом деле. – Ирен помешивала ложечкой свой кофе, пока жидкость в чашке не закрутилась крошечным водоворотом, который, как я подозреваю, был точным отражением сумятицы у нее в голове. – Раз уж Годфри теперь вне ваших подозрений и уж точно вне досягаемости, кого еще вы намерены назначить нашим сообщником?

Мистер Холмс поднес остывающий напиток к губам и отхлебнул с тем же видом покорного отвращения, с которым я сама пила кофе часом ранее.

Вдруг он посмотрел прямо на меня со смешанным выражением: обвиняющим и, как ни странно, просительным:

– У меня были основания вспомнить об одном агенте секретной британской разведки, которого нам стоит называть исключительно псевдонимом Кобра.

– И?.. – спросила я, чувствуя, что у меня вдруг перехватило дыхание, как случалось каждый раз, стоило мне услышать имя Квентина Стенхоупа. Новости о нем, даже самые скудные, всегда приводили меня в смятение.

– Кажется, наша кобра исчезла среди камней. О, не беспокойтесь, мисс Хаксли. О тайном агенте стоит беспокоиться, только когда о нем начинают говорить. – Неожиданно ободряющая улыбка сыщика, пусть и мимолетная, одновременно обнадежила и смутила меня. Откуда Шерлок Холмс знал, что мне будут интересны новости о Кобре?

– Что ж, раз кандидатуры Годфри и Кобры отпадают, – снова встряла Ирен, – кого вы подозреваете в помощи нам? Уж конечно, не короля?

– Думаю, теперь король Богемии с радостью сделал бы для вас все, о чем бы вы его ни попросили. То же касается и отношения к вам принца Уэльского. Глядя на них, я испытываю искреннюю благодарность, что в моих жилах не течет ни капли королевской крови, мадам. Было время, когда я недооценивал вас, но это в прошлом. И все же вам была необходима помощь, чтобы повторить мои шаги в этом расследовании.

– Не уверена в том, кто чьи шаги повторяет, – возразила Ирен, – но вижу, что вы не примете никаких отговорок в ответ на ваш вопрос.

– Боюсь, что не приму. – Его черты еще больше обострились, хотя это и казалось невозможным, если судить по его обтянутым кожей скулам. – С сожалением сообщаю вам то, о чем сам только что узнал: Джеймс Келли сбежал от парижской полиции по пути из участка в заведение для умалишенных.

– Сбежал? – повторила Элизабет.

– Когда? – требовательно спросила Ирен.

– Вчера. Во второй половине дня.

– Значит, на свободе он вот уже…

– Большую половину дня и всю ночь – достаточно, чтобы принять участие в зверствах, следы которых мы обнаружили в погребе.

– Но как ему удалось сбежать? – наконец удалось вставить мне.

Мистер Холмс смущенно глянул на меня:

– Ле Виллар не имеет достаточного влияния. Хоть Келли и проявил изворотливость при допросе, его ненормальное поведение во время ареста убедило охрану в том, что он слишком безумен, чтобы попробовать улизнуть. Этот человек умеет притворяться – не зря же он избежал виселицы. Просто нелепо! Его руки были скованы наручниками, но ноги оставались свободны. По дороге кортеж наткнулся на попавший в аварию омнибус, и Келли воспользовался моментом, чтобы выскочить из полицейского экипажа и затеряться в толпе. А учитывая то, как хорошо он владеет различными инструментами, ему не составит труда снять наручники и снова стать свободным. – Он снова повернулся к Ирен. – Теперь, сударыня, когда вы понимаете всю серьезность ситуации, мне необходимо знать: кто является вашим тайным информатором? – Он откинулся на спинку стула, уверенный в том, что получит ответ.

Ирен встала:

– Я приглашу нашего «информатора» из соседней комнаты.

На лице сыщика было написано удовлетворение. Я бы даже сказала – самодовольство.

Глядя, как Ирен исчезает в своей спальне, я гадала, что она задумала… может быть, Годфри удалось обмануть время и пространство и оказаться в нашем гостиничном номере?

Когда примадонна вернулась в гостиную, пристальный взгляд мистера Холмса был обращен за ее спину в попытке разглядеть таинственного сообщника. Убежденность сыщика в том, что наш приспешник сейчас предстанет перед ним, была настолько сильна, что он даже не взглянул на мою подругу – большая ошибка.

– Вы разыгрываете меня, – разочарованно бросил он, поняв, что за Ирен никто не следует. – Я считал вас выше подобных глупых уловок.

Вместо ответа она швырнула на стол книгу – томик, который прятала в шелестящих складках халата.

– Вот наш «сообщник», мистер Холмс. Как вы видите, он достаточно незаметен и всегда под рукой, вне зависимости от расписания поездов.

Я почти могла разглядеть румянец на изможденном лице детектива – явление, вызванное, возможно, сразу двумя вещами: праведным тоном Ирен и осознанием того, какая именно книга оказалась перед ним на столе.

– Рихард фон Крафт-Эбинг, – пробормотал он. – Я слышал об этой… монографии, но мне еще не приходилось с ней сталкиваться.

– Жаль, что вы не наведываетесь в Бифштексный клуб в Лондоне, – посетовала Ирен. – Не так давно Ирвинг только и делал, что говорил об этой книге.

– Многие из тем, которые поднимает Ирвинг, не годятся для большинства мужчин, – ответил детектив таким строгим тоном, что мне впору было позавидовать. – И женщин, – добавил он, одарив нас пронзительным взглядом. – Я сожалею, что мои предположения оказались слишком поспешными, и благодарю вас за… эту в высшей степени любопытную книгу, которая, по вашему мнению, может иметь отношение к недавним событиям. Я так понимаю, что могу одолжить ее у вас?