Мучаясь этим вопросом, в четверг после основных уроков Митя Тимкин вышел на прогулку в школьный двор. Недавно прошел сильный дождь, и большая школьная территория покрылась замечательно огромными, глубокими лужами. Лужи – это одна из слабостей Мити Тимкина. Он их нежно любил и при любой возможности опускался в самое труднодоступное место, воображая себя Жаком Кусто, исследующим Марианскую впадину.

На этот раз Митя выбрал для изучения не самую крупную лужу, но, по всей видимости, достаточно глубокую. Смело ступив в воду и почувствовав сентябрьский холод правой ногой, Митя вспомнил, что его прекрасные высокие резиновые сапоги остались в школьной раздевалке, а здесь он стоит в обычных кроссовках. Правая нога полностью погрузилась в недра лужи, левая как-то сразу потеряла равновесие, и Митя плюхнулся в середину водоема, издав победный вопль: «Зна-а-ак!».

Людмила Феликсовна была несколько иного мнения о Митиных действиях и, выудив абсолютно мокрого и трясущегося от холода Тимкина из лужи, решительно взялась за телефон.

– Я звоню маме, Тимкин! Это уже переходит все границы! – строгим голосом произнесла она.

«Вот границу-то я как раз и не успел перейти», – подумал Митя, радостно вспоминая о глубокой луже и мечтая наступить в нее еще раз. А лучше наступить и попрыгать в ней раз так пятнадцать, чтобы брызги разлетались на несколько метров!»

– Людмила Феликсовна, это был Знак! – мрачно сказал Митя. – Я не нарочно! Я ведь для вас стараюсь! Хочу стать первым учеником в классе, а для этого мне нужно Знаки собрать. Как только их станет пять, я буду лучше всех решать задачи и писать стану красиво, ровно.

– Митя, – выдохнула Людмила Феликсовна, – какие знаки? Ты что, не понимаешь, что кроме тебя самого никто не сможет хорошо учиться?

«Людмила Феликсовна, это вы не понимаете», – подумал Митя, но вслух благоразумно решил не высказывать эту мысль.

«Так, два знака уже было, нужно набрать еще три», – твердо решил мальчик, направляясь домой вместе с мамой, которая примчалась за ним в школу и привезла сухую одежду.

Остаток четверга Знаков Судьбы больше не принес.

Митя уже лежал в кровати, когда к нему подошла мама. Митя очень любил, когда мама приходила поцеловать его и пожелать спокойной ночи. Митя любил маму. Она казалась ему сильной и надежной стеной, с мамой он ничего не боялся.

– Мамочка! – прижался Митя к материнской щеке. – Я люблю тебя!

– И я тебя, сынок! Очень-очень! – сказала мама.

Пятничное утро выдалось на редкость солнечным и обнадеживало Митю. Он был уверен в том, что именно сегодня все и решится и он наконец-то станет Повелителем Стихий. И тогда, возможно, на него обратит внимание Аля Аросева, девочка из его класса, которая Мите нравится.

При входе в школу Митя получил внезапный удар по голове дверью, потому что шедший перед ним мальчик не придержал ее, а Митя, как обычно, задумался. «Знак номер три!» – обрадовался Тимкин, потирая свежую сизую шишку.

На перемене на окно в школьном коридоре сел воробей. Митя тихонько подкрался к нему. Воробей пристально посмотрел на Тимкина и как будто произнес: «Я – Знак номер четыре! Готовься! Уже скоро!». Митя подпрыгнул от радости и стал ждать пятого знака. Но его все не было.

Грустный Митя вернулся домой. И тут произошло то событие, которого Тимкин так ждал. Пятый Знак Судьбы!

Мама привезла Митю и Машу домой, и ненадолго уехала с Диночкой в магазин, оставив Машу за старшую. Митя отправился в свою комнату, переоделся и подошел к окну. Багрово-красный закат обещал Тимкину последний Знак, Пятый. «Повелитель Стихий!» – восторженно подумал Митя, и у него даже перехватило дыхание от этой мысли. В следующее мгновение он услышал шкворчащий звук, и его нос уловил аппетитный запах чего-то жарящегося. Машка кашеварит.

Надо сказать, что Маша экспериментировала с едой всегда, везде и при всякой возможности. Вот и сейчас она взбила несколько яиц в миске и опрокинула на сковородку, где уже подрумянивались шампиньоны, ярко-желтую солнечную смесь.

Митя пришел на кухню.

– Маш! Дай пожевать чего-нибудь! – попросил он сестру.

– Сейчас яичница дожарится, – ответила Маша. – Последи за едой. Смотри, чтобы не пригорела, а я пока лук почищу.

Митя приблизился к плите и мечтательно зажмурился.

Очнулся он от истошного крика сестры:

– Митька, дурак! Горит! Смотри! Снимай! Снимай с огня!

– Что горит? Откуда снимать? Что снимать? – всполошился Тимкин.

– Сковородку снимай с огня! Быстрее!

Засуетившись и замешкавшись у плиты, Митя схватился за ручку сковороды и заорал дурным голосом:

– Горячо-о-о-о!

– Полотенце возьми, полотенце! Я бегу! – крикнула Маша из ванной комнаты, где она чистила лук, включив воду, чтобы не плакать от резкого запаха.