Через несколько минут безутешных рыданий (и после нескольких попыток утопить себя в унитазе) я услышала, как за дверью моей кабинки стучат чьи-то каблуки. Господи, прошу тебя, пусть это будет кто угодно, но не Бритни Тейлор. Я не вынесу новых пыток, я не знаю, как эту-то пережить!

– Эйприл?

Фу-ух, это Мелани. Но я все равно не хочу ни с кем разговаривать.

– Эйприл, ты здесь? Я же знаю, что ты тут, отзовись! – судя по всему, закрыта была лишь моя кабинка, потому что Мелани остановилась точно за моей дверью. – Пожалуйста, поговори со мной!

– Оставьте меня в покое, - пробормотала я. – И, желательно, навсегда.

– Что произошло? – спросила она. – Меня не было в зале, и мне передали, конечно… Но это правда?

– Да! – рявкнула я, и снова расплакалась.

– Но почему? Она видела, как ты подлила ей масло?

– Нет, не поэтому. А знаешь, почему? – я повернулась к закрытой двери лицом. – Потому что я идиотка! Тупая бестолочь – вот, кто я такая! Я была прямо там, ее стакан был практически у меня в руках, и знаешь, что я сделала? – не дожидаясь ответа, я ударила ладонью по стенке кабинки. – Ничего! Я решила, что не надо портить выпускной старыми склоками и устраивать разборки на всеобщем празднике. А теперь, вот она я, мисс Добродетель, прячусь в туалете, потому что вся школа знает, что у меня нет груди!

– Эйприл, - мягко заговорила Мелани, когда я замолчала. – Ты не тупая бестолочь и не идиотка. Ты хороший человек. Быть хорошим человеком – дорогого стоит, ты должна гордиться собой. Я, например, тобой горжусь.

– Ага, я тоже. Я страшно горда тем, что я – Безгрудая Боуэрс. А унитаз в кабинке будет моим новым троном. Ура! Давайте все мной гордиться!

Мелани тяжело вздохнула. Да, я знаю, она пытается поднять мне настроение и как-то поддержать, но это ведь не из ее лифчика выдернули подкладки (черт подери, как ей вообще это удалось, этой Бритни Тейлор? Она, наверное, годами тренировалась!) и не ее опозорили перед всей школой. Какое теперь имеет значение тот «потрясающий» факт, что я – хороший человек? Всем плевать, что у тебя в душе, если ты выглядишь так, что без слез не взглянешь.

– Если ты не возражаешь, - пробормотала я, - мне хотелось бы остаться наедине со своей плоской грудью. Мне надо подумать.

– Ладно, так и быть, - согласилась Мелани, - я уйду. Но потом все равно приду проверить, как ты. Понимаю, ты смущена и расстроена, но, поверь, расстраиваться не из-за чего!

– Верно. Вспомним об этом, когда это случится и с тобой.

– Это Бритни должна стыдиться! – воскликнула Мел. – То, что она сделала, вообще можно приравнять к сексуальному домогательству! Ты можешь в суд на нее подать, если захочешь.

– Позвони моему адвокату.

Подруга проигнорировала мой комментарий.

– В общем, когда ты выйдешь, я помогу тебе с платьем.

Я не стала сообщать ей, что теперь, пожалуй, эта кабинка станет моей обителью до конца жизни, и молчала, пока стук ее каблуков не стих, а дверь в туалет не закрылась. Впрочем, через пару минут она действительно пришла, как и обещала, чтобы «проверить, как я тут», и постучала ко мне в кабинку.

– У меня все прекрасно.

– Эйприл… - отлично, она притащила с собой Рейчел.

– Ладно, не все прекрасно. Меня унизили на собственном выпускном.

– Будет тебе, Эйпс. Там было не так уж много народу в тот момент, - теперь к ним подключилась и Эшли.

– Там был Мэтт Брентвуд, - отрезала я.

– И что с того? Он не господь бог, - Эшли явно была возмущена до глубины души моим поведением. – Кого вообще волнует его мнение?

– Плевать я на его мнение хотела, - согласилась Рейчел. – Что это за парень, который депелирует брови?

– Неправда, - буркнула из-за двери я.

– Правда, Эйприл, - с сожалением сказала Эшли. – Если приглядеться, то это видно. Вполне возможно, впрочем, что без горячего воска он был бы каким-нибудь единобровом, - хихикнула она.

Мелани вмешалась в беседу, внося с собой логическое мышление.

– Даже если Мэтт видел, что в этом такого? Ты считала, что он такой весь замечательный, но на самом деле – нет! Во-первых, он пошел на выпускной с Бритни Тейлор, хамкой, какой еще поискать. Он прекрасно знал, что вы с ней терпеть друг друга не можете, но все равно они заявились вдвоем. Очевидно, ему все равно, что ты чувствуешь.

– Она его первая пригласила, - тихо отозвалась я, прислонившись лбом к двери и закрыв глаза.

– А он мог сказать «Нет». Но вместо этого он почему-то едва сказал тебе пару слов с того момента, так? Он – придурок!

Я ничего не ответила на это, в глубине души все еще не желая признавать, что созданная в моем воображении идеальная картинка Мэттью Брентвуда, действительно, пошатнулась.

– Послушай, Эйприл. Мы пришли сюда не для того, чтобы с тобой ссориться, - мягко сказала Мелани. – Мы хотим тебе показать кое-что… Кое-что очень важное.