– Ишэр тар марэн. Ишэр вато экэрок тар такоо аашеул

Такого ответа ребенок явно не ожидал. Незнакомец мало того, что открыл свое истинное имя, так еще заявил, что был знаком с его матерью и поклялся ей, защищать его ценой своей жизни.

– Марэн?
– возбужденно спросил он, подавшись вперед.
– Тар ишэра дааста?

– Ишер шеиулта тарка марэн. Тар онэр эрит.

Глаза у ребенка совсем поползли на лоб, когда он услышал, что незнакомец приходится его дядей, но это должно оставаться в тайне.

– Улхопеа?
– тут же потребовал он, доказательств.

– Тар таорар акарес Редрик, - назвал незнакомец его истинное имя, подтвердив тем самым свои слова.

Ребенок некоторое время удивленно смотрел на него, а затем счастливо улыбнулся и сказал уже на валирийском:

– Здесь меня называют - Влард.

– А меня - Дэй.

И вот сейчас его племянник вновь был похож на того счастливого ребенка, который обрел дорогого своему сердцу человека. И Дэй был этому очень рад, хотя и опасался того, какую силу женщина имела над сердцем Редрика.

***

Я больше не шла к комнате, как на эшафот, и не вздрагивала, когда дверь за спиной закрывалась, словно захлопывала клетку.

Король сидел за столом, и когда я зашла, оторвался от бумаг, в которые внимательно вчитывался, поднялся, подошел ко мне, заглянул в глаза и спросил:

– Как тебе мой подарок?

Эту счастливую улыбку я тоже не смогла сдержать, король довольно улыбнулся.

– Спасибо, - искренне произнесла я и впервые произнесла его имя: - Влард.

Король рассмеялся, но не зло, а с каким-то облегчением, а потом он произнес:

– Если бы я знал, что благодаря этому подарку ты начнешь называть меня по имени, то давным-давно бы его тебе преподнес.

Затем он подался вперед, обнял меня, прижал к себе и нежно поцеловал, а я закрыла глаза и ответила.

Его руки принялись снимать с меня одежду: медленно, не торопясь, с каким-то томительным ожиданием. Оголенные части плоти он тут же целовал, облизывал и, дразня прикусывал, отчего горящие волны нежности и наслаждения накатывали на мое тело, вливались под кожу и разливались по венам, не оставляя не тронутым ни один нерв.

Когда я предстала перед ним полностью обнаженной, король взял меня на руки, отнес к кровати, аккуратно положил и вдруг куда-то отошел.

Я удивленно открыла глаза, в непонимании проследила за тем, как он подошел к столу, нагнулся, а когда вновь выпрямился, в его руках находилась бархатная темно-бордовая роза на длинной ножке.

Подойдя ко мне, он улыбнулся дразнящей улыбкой и лукаво спросил:

– Позабавимся?

– Что вы собираетесь с ней делать?
– опешивши, спросила я.

Король не ответил, залез на кровать, встал на колени, взял за кончик стебель розы.

Бархатные листочки коснулись моих губ, затем погладили шею, спустились к груди.

– Ты похожа на это розу, - произнес король, не отрывая от меня жадного взгляда, а цветком гладя мои груди.
– Такая же прекрасная и такая же колючая.

Я удивленно глянула на стебель и произнесла:

– Но ведь на этой розе все колючки оторваны.

Король наклонился ко мне, поцеловал и прошептал прямо в губы:

– Знала бы ты, каких сил мне стоило, убрать их.

А потом он гладил меня цветком и ощущения были приятные. Бархатные листики легко скользили по коже, и, казалось, проникали даже под нее, чтоб нежно гладить ставшие очень чувствительные нервы. Но они все рано не могли сравниться с ласковыми руками короля.

Потом король схватил бутон розы, одним движением оторвал все листики, занес руку надо мной и разжал, отчего листья мягко спланировали на мое тело.

– Ты мой цветок, - с довольной улыбкой прошептал Влард и поцеловал меня.

А потом мы лежали на них, взмокшие, с трудом дышавшие, после слияния.

– Останься со мной до утра, - произнес король, сжимая меня в крепких объятьях.

Подобный приказ меня удивил, так как обычно после слияния мы разъезжались по домам.

– Но...
– начала я, но меня оборвал поцелуй, а потом горячий шепот:

– Отныне я хочу, чтобы ты оставалась со мной до утра.

Я попыталась, опять возразить, но очередной поцелуй вновь помешал мне, а потом все мои мысли были потоплены как корабль во время шторма. Только мой шторм состоял из огня, молний и блаженства, который в очередной раз дал, почувствовать мне "маленькую смерть". И я сдалась, заснула в его объятьях.