На этот раз София с Мартой прибрались в тот же вечер, а не на следующее утро. София и недели не побыла матерью, но уже научилась, пока ребенок спит, браться за самые важные дела, которые нельзя было переделать с младенцем на руках. Например, принять душ. Или причесаться. Или просто присесть. Габриэль-младший устал от суеты вокруг своей персоны и, похоже, заснул надолго. София намеревалась использовать это время с максимальной пользой. Не тут-то было.

Они с Мартой собрали всю грязную посуду, и София искала резиновые перчатки, когда Марта, которая была, как ни странно, не совсем трезвой, вдруг тяжело вздохнула:

— М-м, София, мне надо тебе кое-что сказать.

— Что случилось? — спросила София, роясь в шкафчике под раковиной.

— Тебе лучше сесть. Есть проблемы.

София высунулась из-под раковины и повторила:

— Что случилось?

— Вернее, это пока не проблемы, но, возможно, они ими станут. Наверное, я смогу помочь. Но сначала я должна тебе рассказать.

— Марта, ты о чем?

Соседка повертела в руках тарелку и отщипнула кусочек от французского батона.

— Кое-что случилось на работе.

— С тобой?

— Нет. Это касается тебя.

— Ну?

— Понимаешь, одна из моих коллег знает врача из той больницы, где ты рожала, и он говорит, что ты работала, когда была беременной, и в больнице ты якобы тоже как-то странно выглядела, и… на самом деле я не должна этого рассказывать… — София в упор уставилась на Марту, и та покорно продолжила: — Знаешь, мне нельзя этого делать, но я заглянула в бумаги той женщины… В жизни ничего подобного не совершала…

— Не отвлекайся, Марта!

Марта кивнула, словно подгоняя себя:

— В общем, она упомянула твое имя. Я думала, что она обратится ко мне, но она двинулась прямо к папкам с личными делами и нашла там информацию о тебе, София. О том, что ты лечилась у Бет. И все вместе — то, что врач рассказал про работу во время беременности, и то, что ты живешь одна…

— Как это они узнали, что я посещала Бет? Что, конфиденциальности для пациентов больше не существует?

— Они не знают, от чего ты лечилась, но там есть записи о том, что ты лежала в больнице, — это общедоступная информация. Ну и твоя работа…

— А к работе какие могут быть претензии, у многих стриптизерш есть дети!

— Да, конечно, но дело в том, что этот врач привлек к тебе внимание. Он явно провоцировал мою коллегу, но…

— Что «но»?

— Конечно, я не должна тебе ничего говорить, хотя они знают, что мы с тобой соседи, и наверняка догадаются, что я с тобой поговорю, но… ладно, плевать на правила. Мы с тобой не особенно близки, но я все-таки считаю тебя подругой и осознаю, что твоя ситуация — особая, поскольку этот твой парень… не знаю, считать ли его настоящим, или, может, ты его придумала, а я его вижу потому, что ты в него веришь, или еще почему-то… Может, он просто порождение твоей фантазии, а я просто поверила в нее…

— Он существует, Марта.

— Да, хорошо, но ведь ты не хочешь, чтобы в моей конторе узнали о нем, правда? Как бы ты им объяснила?.. Ой, прости, София… — Сумбурная речь соседки внезапно оборвалась. Марта беспокойно оглядывалась, пока не поняла, что она не видит и не ощущает Габриэля поблизости. — Так или иначе, я подумала, что тебе надо быть в курсе. Осторожнее, София. На всякий случай. Может… тебе уехать куда-нибудь?

София с минуту молча смотрела на Марту, потом повернулась и направилась к себе в спальню. Взяла ребенка на руки и забралась с ним в кровать. Марта убрала на кухне и в доме, заварила Софии чаю и отнесла ей. Она предлагала помочь чем только сумеет. София плакала, прижимая ребенка к груди. Когда Марта ушла, на краешке кровати ее сменил Габриэль.

— Что мне делать? А вдруг они отнимут ребенка? Ты знал, что это случится?

— Нет. Правда. Я узнал от Марты, как и ты. Может быть, она права и вам в самом деле стоит уехать на время, пока все не уляжется.

София затрясла головой, глотая слезы:

— Ага, конечно. Куда уехать? Возьмем ребенка и сбежим в Египет?

— Нет, не в Египет. У родителей Катарины есть дом в Ирландии. Катарина и Зак уже звали тебя туда отдохнуть. Они ведь считают себя в долгу перед тобой и не откажут в помощи. Твоих сбережений хватит на год, если не будешь шиковать.

— Но меня ждут на работе. Денни хочет, чтобы я подготовила новую программу в следующем месяце. Он сказал, что они снимут зал для репетиций, чтобы я могла брать с собой Габриэля! — София разнылась, как маленькая девочка, которой жалко упускать столько возможностей.

— Понимаю, — кивнул Габриэль, — и, думаю, тебе удастся вернуться на работу, только попозже, когда все утрясется. Но не сейчас, София… все меняется.

Младенец начал всхлипывать, расстроенный ее интонаций. Неизвестно, сумела ли София утешиться, но, взяв сына на руки, заговорила ласковым, спокойным тоном: