Ага, с температурой от разбитого сердца. Она весь вечер сидела дома, притворяясь, что заболела, а сама исписала немереное количество страниц дневника унылой эмо-хренью.

— Клянешься?

Мэг заставила себя улыбнуться. Еще одна клятва, которую она не сдержала.

— Минни, клянусь. Меня не интересует Ти Джей Флетчер. Клятва на мизинчиках.

Мэг протянула свой мизинец Минни. Та еще секунду помедлила, глядя на руку Мэг, видимо, решая, стоит ли унять свою стервозность. Поддавшись характерному ей импульсу, она бросилась Мэг на шею и расцеловала ее.

— Прости меня, — сказала она и вздохнула. — Просто, когда я увидела его, меня накрыло.

— Знаю.

— И еще то, что ты бросаешь меня...

Мэг покачала головой.

— Минс, я не бросаю тебя.

— Но ты уезжаешь.

Вот так. Все просто. Мэг уезжает. Через семь месяцев она начнет новую жизнь в Лос-Анджелесе, и сколько бы она ни пыталась притвориться перед Минни, что все совсем не так, обе понимали, что так оно и будет.

— Ну, я же не в Европу уезжаю, — произнесла Мэг.

— С тем же успехом могла бы и в Европу… — Минни оттопырила нижнюю губу в своей типичной манере. От этого зрелища мальчишек пробирал пот. — Ты найдешь новую лучшую подругу и забудешь меня.

— Во-первых — такого не произойдет. Во-вторых — такого не произойдет.

— Обещаешь?

— Да, Минни.

— И ты не запала на Ти Джея?

— А как же клятва на мизинчиках пару минут назад?

Минни обняла ее и отстранилась.

— Потому что, если ты все-таки запала...

— Минни!

— Если бы ты запала на него, — продолжила она с самодовольной ухмылкой, — я бы предупредила тебя — у него самый большой....

— Минс! — Мэг заткнула уши. Ей не хотелось слышать оценку его мужских органов из знающих уст. Особенно от Минни. Достаточно было того, что она знала, что Минни с Ти Джеем по пьяни переспали, а уж слушать это снова. — Я не слышу. Я не слышу. Я не слышу.

Минни откинулась на свою кровать, разбираемая смехом.

— Я просто имела в виду... — ловила она воздух. — Для первого раза ты бы, может, хотела...

— Я не слышу!

Минни перевернулась на спину и засмеялась еще сильнее, Мэг тоже не смогла удержаться. Она откинулась на свою кровать, и две подруги смеялись как дети, пока напряжение и усталость этого дня не вышли со смехом. Такие моменты напоминали Мэг, за что она так любит Минни. Они выросли, и жизнь уже разводила их по разным дорогам, но в глубине души они все еще были двумя дурачащимися двенадцатилетними девчонками, которые смеялись над глупыми шутками, защищали друг друга и были совершенно неразделимы.

Когда они успокоились, Минни протянула руку Мэг.

— Прости меня.

Мэг сжала руку своей подруги.

— Ага.

— Друзья?

— Навсегда.

— Отлично. — Минни встала с кровати и оправила юбку. — Пошли вниз. Я жутко проголодалась.

Смех сопровождал Минни и Мэг на всем пути по лестнице на первый этаж. Они прошли по коридору в заднюю часть дома и вышли в просторную гостиную. Она была щедро обставлена мягкими диванами и уютными креслами. Вдоль стен шли книжные шкафы, а над разожженным камином висел огромный пятидесятидюймовый плазменный телевизор. На экране шла видеоигра от первого лица. Кровавые расправы зомби, вторжение инопланетян, конец света.

Два парня сидели на стоящих друг напротив друга диванах, джойстики в руках, глаза на игру. Один выглядел как среднестатистический худощавый сноубордист, по выходным тратящий родительские деньги на лыжном курорте «Вистлер» — термомайка, мешковатые джинсы и длинные спутанные волосы, которые он резким взмахом головы все откидывал с глаз. Второй — большой полинезиец. Очень большой. Как полузащитник национальной футбольной лиги.

Худощавый краем глаза заметил, что они вошли. Он еще раз скосил на них глаза и поставил игру на паузу.

— Дамы, — сказал он. — Добро пожаловать в рай.

Мэг как-то сомневалась, что рай представляет собой двух парней, рубящихся в видео игру в какой-то глухомани.

Минни положила свою изящную руку на бедро.

— А к раю прилагается бочонок пива?

— Бутылочное, — сказал худощавый, вставая. Он сунул руку под свою майку Холлистер и почесал живот, разглядывая попеременно Минни и Мэг.

— Принести тебе?

— Она не пьет, — сказала Минни.

— Плохо дело. — Он продолжал пялиться на Мэг, и лукавая ухмылка пробежала по его лицу. — А разговаривать она умеет?