В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 421 УПК РФ при производстве предварительного расследования и судебного разбирательства по каждому уголовному делу о преступлении, совершенном несовершеннолетним, должен быть установлен точный возраст обвиняемого: число, месяц и год рождения. Как правило, возраст определяется документально. При этом, как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 14 февраля 2000 г. «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних», лицо считается достигшим определенного возраста не в день своего рождения, а с 0 часов суток, следующих за днем рождения. При невозможности документального установления возраста лица для решения этого вопроса назначается судебно-медицинская экспертиза. При установлении возраста судебно-медицинской экспертизой днем рождения подэкспертного считается последний день того года, который назван экспертами, а при определении возраста минимальным и максимальным количеством лет возраст лица определяется минимальным количеством лет.

Вторым обязательным признаком субъекта преступления является его вменяемость в момент совершения уголовно противоправного деяния. Наличие этого признака презюмируется, но это опровержимая презумпция: если имеются какие-либо сведения либо возникает обоснованное предположение о психическом заболевании лица, совершившего общественно опасное деяние, в прошлом или в настоящем, то должен быть исследован вопрос о том, находилось ли это лицо в состоянии вменяемости в момент совершения инкриминируемого деяния. Несмотря на то что в уголовном праве почти всех стран вменяемость признается обязательным условием привлечения лица к уголовной ответственности, ни в одном из зарубежных уголовных кодексов не дается определения вменяемости, поэтому содержание данного признака приходится раскрывать через его противоположность — через понятие невменяемости.

Невменяемость — это состояние лица во время совершения общественно опасного деяния, в котором лицо не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими вследствие хронического психического расстройства, временного психического расстройства, слабоумия либо иного болезненного состояния психики (ч. 1 ст. 21 УК).

Из законодательного определения вытекают два критерия невменяемости. Медицинский (биологический) критерий указывает на наличие психического заболевания: а) хроническое психическое расстройство; б) временное психическое расстройство; в) слабоумие; г) иное болезненное состояние психики. Юридический (психологический) критерий указывает на расстройство интеллектуальной («не мог осознавать») или волевой («не мог руководить») стороны психики.

Совершение уголовно противоправного деяния в состоянии невменяемости исключает уголовную ответственность в силу отсутствия состава преступления, поскольку в наличии не имеется одного из обязательных признаков субъекта преступления. Состояние невменяемости устанавливается судом на основании заключения судебно-психиатрической экспертизы, которое подлежит оценке судом наряду с другими доказательствами и в совокупности с ними. Лицо, совершившее предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние в состоянии невменяемости, может быть подвергнуто принудительным мерам медицинского характера, если в силу психического расстройства лицо может причинить иной существенный вред (помимо уже причиненного) либо представляет опасность для себя или других лиц (ч. 2 ст. 97 УК).

При решении вопроса о вменяемости или невменяемости необходимо иметь в виду следующее.

Во-первых, невменяемость не есть постоянное состояние человека. Как и любое другое заболевание, психическое расстройство может по разным причинам качественно и количественно меняться в различные периоды своего течения. Поэтому для уголовно-правовой оценки деяния, совершенного психически нездоровым человеком, необходимо установить его психическое состояние в момент совершения общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом, то есть определить, мог ли он осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий именно в момент их совершения и руководить ими.

Во-вторых, состояние психического нездоровья в зависимости от характера и глубины поражения психики может в разной мере ограничивать интеллектуальные и волевые способности лица. Болезненное состояние психики может быть таким, что больной осознает общественно опасный характер одних своих действий, но не понимает социальной вредности других. Поэтому судебно-психиатрической экспертизой должен исследоваться вопрос не вообще о способности осознавать характер своих действий и руководить ими, а о способности осознавать фактический характер и общественную опасность именно совершенных действий, предусмотренных уголовным законом. Иначе говоря, невменяемость должна быть установлена в отношении всех общественно опасных деяний, совершенных данным лицом. Припоминается имевший место в следственной практике автора случай, когда лицо было признано вменяемым в отношении совершенной им кражи чужого имущества, но невменяемым в отношении совершенного им поджога. Возможны и другие комбинации общественно опасных деяний, из которых только какая-то их часть отражается в сознании лица как общественно опасные, в то время как опасность других деяний лицом не осознается.

Следует иметь в виду, что вменяемость вовсе не означает абсолютного психического здоровья. Вменяемым может быть признан и человек с какими-либо психическими отклонениями, которые тем не менее не лишают его способности осознавать фактический характер и социальное значение совершаемых действий и руководить ими. С учетом этого и исходя из законодательной формулировки невменяемости и ее признаков можно предложить следующее определение вменяемости:

«Вменяемость есть такой уровень психического здоровья лица в момент совершения уголовно противоправного деяния, который позволял ему осознавать фактический характер и общественную опасность совершаемых действий (бездействия) и руководить ими».

Возраст лица, физически выполнявшего действия, из которых складывается объективная сторона преступления, может по-разному влиять на уголовно-правовую оценку этих действий.

Прежде всего недостижение абсолютно минимального возраста, с которого по российскому законодательству возможна уголовная ответственность, то есть четырнадцатилетнего возраста, делает общественно опасное деяние малолетнего уголовно нерелевантным. Такое деяние, хотя оно и запрещено под угрозой наказания той или иной статьей Уголовного кодекса, не является уголовным правонарушением в силу отсутствия субъекта преступления. Лицо, не достигшее указанного возраста, не может быть подвергнуто ни уголовному наказанию за совершенное им общественно опасное деяние, ни другим принудительным мерам уголовно-правового характера. К ним могут применяться лишь принудительные меры педагогического характера (направление в спецшколы, специальные ПТУ, интернаты и т. п.). Такие меры не соответствуют ни уровню социально-психологической зрелости подростка, ни степени общественной опасности совершенного им деяния (убийства, разбои, грабежи, акты вандализма и т. д.), поэтому их профилактическая эффективность весьма низка, чем и обусловлены высказываемые в научной литературе предложения о снижении абсолютного минимального возраста, с которого возможна уголовная ответственность, до 12–13 лет [372] .