Шрифт:
— Отдай деньги, убью-у!..
Гармошка у барака смолкла, танцующие переполошились. Несколько человек побежали вдогонку за Йонасом.
В это время и вышли из леса Алесь и Анежка. Увидев бежавшего Йонаса, Алесь кинулся ему наперерез и, догнав, схватил за плечо.
— Что с тобой? — спросил Алесь.
Йонас молчал, тяжело дыша.
Алесь преградил дорогу бежавшему Шавойке.
— А ты что, Кузьма?
Шавойка сразу почувствовал, что дело может обернуться плохо, и решил разыгрывать обиженного:
— Он вор... Он избил меня!
Подбежали хлопцы, и Алесь передал им пьяного, зверовато косившегося Кузьму Шавойку. Йонас стоял окровавленный, с поникшей головой. Побледневшая Анежка сорвала с плеч платок и, разорвав его пополам, стала перевязывать ему плечо.
Алесь был обескуражен. Такой сегодня многозначительный день в его жизни, и вот на тебе, началось... Он стоял молча, с тяжелым укором смотрел на Йонаса.
— Что случилось? Ты пьян?
— Все это... Видно, и я виноват, — сознался Йонас.
— Этого не прощают, — сердито сказал Алесь и, отвернувшись, пошел проводить Анежку.
Кузьму Шавойку, который все еще бубнил что-то под нос и размахивал кулаками, парни отвели в село. Йонас, постояв и подумав, вернулся в барак, лег на кровать и повернулся лицом к стенке. У него ныло сердце: «Как можно было напиться, опозорить себя? Что скажут теперь Зосите, отец, все товарищи?» Он пробовал все свалить на Кузьму Шавойку, но получалось неладно. «Такой же дурень пьяный, как и я... Да я же сам и предложил ему выпить...» Только когда подошел к нему Езуп, он не удержался:
— Это ты, гадина, во всем виноват!
Вечером приехал участковый врач и, перевязав рану, успокоил Йонаса — все скоро заживет. Прислал врача Алесь.
XV
Заговорило, загудело Долгое. Несколько месяцев здесь накапливались силы, и теперь все пришло в движение. Слитный, единый ритм чувствовался и в размеренном татаканье движка электростанции, и в перестуке топоров на подсобных работах, и в скрипе телег, подвозивших со всех сторон лес, кирпич, песок. Теперь, после взрыва, на котловане работала бригада молодежи из всех трех колхозов. Старались все — и хлопцы, и девчата, но лопатами сделаешь не так уж много. Медлительность беспокоила Алеся. Посоветовавшись с председателями колхозов, он принял решение произвести в котловане взрыв на выброс. Не затягивая дела, он однажды утром пришел в котлован с подрывниками и приказал Петеру вывести людей наверх.
— Сейчас сделаем столько, сколько вы и в пять недель не накопаете, — улыбнулся Алесь. — Будем рвать!..
Были вырыты шпуры, заложен аммонал. Снова сильный взрыв тряхнул и покачал землю, туча песка и глины выметнулась в воздух и осела. И когда все подбежали к краям котлована, в середине чернела глубокая воронка, а вырезанные уступами стены обвалились. Петер схватился за голову.
— Что вы наделали, товарищ начальник! Лучше бы мы потихоньку копали сами, а теперь все пропало...
— Ничего, Петер, — успокоил его Алесь, — взрывчатка работает грубо, зато быстро...
Но и Алесь кое в чем просчитался. На песок, приготовленный для бетонирования и лежавший по краю котлована, попала глина, и теперь он был непригоден. Еще хуже было то, что на дне воронки стала проступать вода. Этого он никак не ожидал!.. Приказав Петеру аккуратно снять слой глины с песочных буртов, чтобы спасти то, что можно, сам он вскочил на буланого и помчался в правление к телефону — просить в районе насосы для откачки воды. Вернулся оттуда несколько успокоенный и приказал немедленно собрать всех людей.
— Тащи, Петер, всех, кого ни встретишь — из барака, из столовой, хоть на дороге хватай... Надо подготовить все для установки насосов!
Почувствовав, что происходит нечто не совсем ладное, в котлован пришли все, даже Восилене с Анежкой. Девушка, увидев Алеся, сразу поняла, что на душе у него скребут кошки, и тут впервые осознала она, какая ответственность лежит на его плечах. «А я ему еще столько доставила неприятностей», — пожалела она. И Анежка работала не жалея сил, пытаясь этим помочь ему в трудную минуту.
Около полудня зарокотал мотор, и вскоре появился мощный «Андижанец». Алесь, работавший в котловане, вытер платком лоб и улыбнулся:
— Выручили!.. Теперь наведем порядок!
И тут же укорил себя: «Зеленый, видно, я еще строитель, если не подумал об этом в Минске и не догадался попросить насосы...»
Насос запустили. Струя желтой воды, отсвечивая на солнце, словно сырая нефть, с шумом падала в русло ниже места работы, а люди, как муравьи, снова заворошились на дне котлована, очищая его от рыхлой земли. Наступил вечер, прошла ночь, загорелся новый день, и только тогда все было закончено: воду откачали, приток ее был приостановлен. Анежка все посматривала на Алеся — ей казалось, что он сильно, как после болезни, осунулся за это время, но одновременно и возмужал. Трудно приходилось молодежи, однако здесь не умолкали шутки и остроты. Только тихий бульдозерист Теофилис Мажейкис, приехавший из Лукштов, помалкивал, за что девчата прозвали его «ксендзом».