Слободан почувствовал, как взмокли ладони и затрепетало сердце. Он невольно подался назад, но тут вспомнил, что стоит, а точнее, лежит на посту и что в руках у него настоящее боевое оружие. Он сдвинул флажок предохранителя и нажал на спуск.

«Хеклер» коротко ткнулся в плечо и плюнул в силуэт короткой очередью. Горилла взмахнула руками и, почти по-человечески вскрикнув, упала вниз. Слободан не мог поверить… Он застрелил громадное чудовище! Попал с первого выстрела! Он победил эту жуткую тварь!

Он снова обернулся, словно надеясь, что хотя бы Герберт видел момент его триумфа, но темнота была непроглядной. На небе собрались тучи, и ночь над Терцией теперь могла соперничать с чернотой гиперхода.

Выстрелы внизу прекратились так же неожиданно, как и начались. Зажегся свет. Бухгалтер воспринял это как сигнал отбоя и пополз вниз, на лагерную площадку. Источника света Слободан не видел, но отблески помогли ему рассмотреть дорогу обратно.

Фонарь зажег Виктор. Он поставил его на огромный валун справа от грота, а сам с помощью Ханта и Герберта пытался сдвинуть с места камень поменьше. Слободан наконец сполз на площадку и бросился помогать товарищам.

— Еще немного, — натужно подбодрил Попов.

Камень сдвинулся и медленно покатился к расщелине. Он был значительно меньше устья, но больше, чем просвет расщелины в пяти метрах ниже площадки.

— Ну… еще… еще… Осталось совсем чуть-чуть!

Камень прошел устье и с грохотом покатился вниз. Как и ожидалось, застрял он точно на середине подъема.

— Теперь они… хотя бы сплошным потоком… переть не будут, — с трудом восстанавливая дыхание, сказал Виктор.

— Внизу вроде тихо, — сказал Герберт, приложив к глазам бинокль. — Кажется, они отошли в лес.

— Ага! — обрадовался Хант. — Обломали зубы!

— Это ненадолго. — Виктор взглянул на Слободана: — Как ты?

— Я… нормально… Я там кого-то подстрелил. Кажется, гориллу. Она залезла на скалу, а тут я…

— Молодец, — серьезно сказал Виктор. — Если честно, я не думал, что там кто-то появится, слишком высокая отвесная стена. Но вариант с пещерными мартышками не исключал… Слышали, Хант? Выходит, у этих зверей есть понятие о тактическом взаимодействии. Те, кто не умеет карабкаться по скалам, отвлекают наше внимание, а обезьяны заходят с тыла.

— Абсурд, — фыркнул Рик. — Это же звери! Какие у них понятия?! Инстинкты, да и только.

— Как знать. — Попов повернулся на каблуках. — А где Эужен? Герберт, ты его не видишь?

— Нет…

Герберт взобрался на ближайший камень и осмотрел площадку сначала без прибора, а затем при помощи ночного визора.

— Заберусь опять на «зуб»… может, он там?

— Вы в пещеру загляните, — усмехнулся Хант. — Сидит, наверное, в палатке и трясется.

— Я посмотрю, — вызвался Слободан.

Добровского в пещере не было. В палатке тоже. Там, прижавшись друг к другу, сидели Инга и Оксана. Слободан взял из палатки запасной фонарик, ободряюще им улыбнулся и продолжил осмотр грота. Эужена не было нигде.

То же сообщил и спустившийся с «зуба» Герберт.

— Не может быть! — пораженный ужасной догадкой, охнул Слободан.

— Тут такая свалка была, что все может быть, — мрачно возразил Попов. — А ну, посвети!

Слободан вытянул руку с фонариком, направив луч на закупоривший расщелину камень. Виктор спустился на пару метров вниз и, присев, осмотрел, а затем обшарил дно.

— Здесь кровь, — сообщил он, понюхав пальцы, — но по запаху не определить, чья.

Он спустился еще немного, снова присел, затем подобрался к каменной «пробке», нагнулся, что-то поднял и пошел обратно.

— Ну?! — нетерпеливо спросил его Хант.

— Вот. — Виктор протянул ему какую-то вещицу.

Слободан направил луч фонаря на ладонь Ханта и обмер. На ней лежал маленький золотой крестик с обрывком цепочки…

Хант помолчал и передал то, что осталось от Эужена, конечно же, Слободану:

— Похорони…

Слободан вспомнил данную себе клятву, но отказался от мысли встать в позу. Пусть это будет последнее поручение в роли мальчика на побегушках. Начинать борьбу за самоуважение в такие трагические минуты было кощунственно. Ведь и Эужен заслуживал, чтобы его уважали. Тем более после героической ги-бели.

Слободан бережно взял крестик и поискал подходящее место. Кругом был сплошной камень. Немного поразмыслив, он решил, что для таких останков подойдет любая трещина. А затем надо найти булыжник потяжелее и просто поставить его сверху. И обязательно написать: «Эужен Добровский, землянин, погиб в бою». Или: «…при освоении Терции». Пока неважно. Сначала погребение.