— Да что ты вообще знаешь о любви, киллерюга?! — воскликнула женщина. Казалось, что она на грани и вот-вот станет рыдать пуще прежнего. Но, к своему большому удивлению, Прудников увидел, что она взяла себя в руки и стала успокаиваться. Ее вопрос так и остался без ответа. За окном по ночному мегаполису проносились потоки машин. Несколько минут Катя молчала, не отрывая взгляда от автомобилей. Илья не торопил ее, хотя и сгорал от нетерпения, желая узнать подробности дела, на которое его подписал Борис Аркадьевич. Однако исповеди он от невольной спутницы так и не услышал.

Она оторвала взгляд от окна и спросила:

— Ты профессиональный киллер?

— В каком смысле? — уточнил тот.

— Ну, за деньги работаешь или за идею? — немного конкретизировала женщина свой вопрос.

— За деньги, конечно, — настороженно ответил Илья и тут же попросил ясности: — А к чему вы клоните?

— Если ты работаешь за деньги, то я тебе могу предложить одну халтурку, — промолвила она деловито, будто это была совсем другая женщина, а не та истеричка, какой ее успел увидеть киллер.

— Вот так вот с ходу вы предлагаете мне работу? И не боитесь?

— А чего мне бояться? Если бы ты хотел меня убить, то убил бы еще там, на чердаке. Без церемоний. Уже хотя бы за то, что я тебе по голове шандарахнула и чуть твой «заказ» не провалила, — все тем же тоном проговорила Шпаликова. — Ну, а мне, собственно, теперь выбирать не приходится. Я уже никому не верю и не доверяю. А ты, видать, парень честный. Так примешь мой «заказ»?

— Я никого убивать не буду, — ничуть не колеблясь, решительно ответил Прудников.

Женщина обвела его взглядом и поспешила заверить, что как раз убивать никого и не придется.

— Ты за мою любовь сумасшедшую отомстишь. Другими способами, кроме убийства, — размеренно произнесла она, будто одновременно вырисовывала в голове вероятный план мести.

Илья задумался. До конца не было понятно, стоило ли ему встревать в авантюру, связанную с любовными невзгодами этой женщины. Он прикинул плюсы от этого. Во-первых, убивать никого не придется. Во-вторых, можно будет кое-что узнать про этого Лашу. В-третьих, лишние деньги никогда не помешают. Не было ясности, как к этой халтуре отнесется Борис Аркадьевич. Однако он ведь никогда не настаивал на том, чтобы Прудников не брался за разные халтуры. Насчет этого они вообще никогда не говорили. А что не запрещено, то разрешено.

Лаша Лацужба был уверен, что его хотели убрать, и только некое стечение обстоятельств привело к ошибке киллера. Абхазец испугался до смерти. И если он сумел после того, как люстра разлетелась от выстрела, быстро среагировать и драпануть с любовницей в другую комнату, то это сработал инстинкт самосохранения. Страх при этом никуда не исчез.

Он долго опасался возвращаться в комнату с широким диваном, все успокаивал Машку и еле сдерживал собственную дрожь в теле. И хоть ему было неприятно подчеркивать свой страх, но с языка сами срывались соответствующие случаю фразы. «Я испугался, любимая, я так испугался», — с колоритным кавказским акцентом повторил он несколько раз, будто зациклился. Нельзя сказать, что Пономарева не испугалась. Однако ей удавалось держать эмоции внутри себя. Она не расспрашивала любовника о том, что это вообще могло быть такое, а довольствовалась лишь тем, что он ей говорил. А Лаша почти ничегошеньки и не говорил. На ее осторожный вопрос, не обратиться ли в полицию, он категорически ответил: «Нет!»

Романтический вечер был испорчен. Остаток ночи и начало следующего дня Лаша пребывал в тяжелейших раздумьях. Едва он засыпал, как слышался тот самый хлопок и звон разбитого рассыпающегося хрусталя. Это стало для него каким-то наваждением, от которого нужно было срочно избавляться. Лацужба понимал дело так: если киллер не убил его в этот раз, то обязательно убьет в другой. Вот эта мысль его и мучила. Абхазец не хотел умирать, да еще и сейчас — в то время, когда он сумел обтяпать такое выгодное дельце, узнав схемы поставки кокаина в Россию. Впрочем, именно это дельце он и рассматривал как причину того, что на него наслали киллера. Этот выстрел изменил планы Лаши. Не очень круто, но все-таки изменил.

Лацужба не собирался заниматься кокаином в одиночку. Он трезво оценивал свои силы и возможности. Он планировал выйти на тех, кто курировал поставки кокса в российские зоны. Однако изначально ему хотелось потянуть время, чтобы получше набить себе цену. К тому же предполагалось, что его вычислят не так быстро. Но оказалось, что он ошибся. Вычислили его не просто быстро, а молниеносно. Он-то и сам даже не успел еще толком связаться с зарубежными поставщиками, а кто-то уже успел прислать наемного убийцу. Выход из порочного круга виделся лишь один: встретиться с новыми кураторами поставки кокаина на зоны. Используя свои связи, абхазец довольно оперативно вышел на Голубя и Сохатого.

Встречу Лаша назначил через своих людей. Точнее сказать, не он сам назначил, а кураторы через людей абхазца назвали удобное для встречи время и место. Голубинский и Сахно в этом деле тянуть резину не стали. Назначили встречу, правда, не где-нибудь в центре, а на окраине — на территории какой-то «временно приостановленной» стройки. Лацужба должен был приехать туда один, и чтоб без фокусов разных. В свою очередь, ему пообещали, что в случае положительного исхода беседы он получит гарантии личной безопасности.