– Спасибо.

Мне не нужно, чтобы сегодня Пит играл с моими эмоциями. Мои нервы итак на пределе, и я боюсь, что начну драться при малейшей провокации. Я держусь к нему спиной, избегая зрительного контакта, надеясь, что он поймет, я не в настроении для болтовни, и уйдет. Но вместо этого он продолжает говорить.

Его сладкий голос льется с губ, будто вино.

– Не понимаю, почему самая красивая женщина на этой вечеринке сидит в укромном уголке одна.

Я все еще придерживаю у носа салфетку, стараясь убедиться, что макияж не растекся, как у чертового клоуна.

Он продолжает.

– Она должна быть в восторге от своего возлюбленного, проводя время с мужчиной, с которым пришла, но она здесь. Одна. И это наводит на мысль, что она ждет, что я ее здесь найду, – его голос срывается на последнем слове.

Что он только что сказал? Что я нарочно его сюда заманила? И… он назвал меня красивой? Опять? Я теряюсь в дурманящем чувстве, и хочу, чтобы это было реально, но это не так. В Пите нет ничего настоящего.

Я больше на это не попадусь. Я поворачиваюсь к нему, выпрямив спину, расправив плечи и вздернув подбородок. Отказываясь смотреть на него, я ударяю его.

– Используй свои речи на том, кто этого не слышал.

– Вау. Я делаю тебе комплимент, а получаю пощечину.

– У меня нет на это времени, – я начинаю уходить, прокручивая у себя в голове: «не смотри на него, не смотри на него».

Игривость возвращается в голос Пита. Он пружинит на носочках, приближаясь ко мне.

– Мы оба знаем, почему ты здесь высмеиваешь недостаток своего парня и избегаешь людей. Признай это, Джина.

Я замираю. Губы раскрываются, готовые путешествовать по его лицу, но я чувствую его дыхание на своем ухе, пока он ждет. Он так близко. Если это возможно, мое тело еще больше напрягается, когда его пальцы касаются волос. В коленях чувствуется слабость, отчего они подгибаются в ту сторону, куда не должны.

Как нежное касание может таить в себе такую силу? Как невинное прикосновение может быть таким грешным.

Я нервно вздыхаю, желая, чтобы он не действовал на меня так. Он знает, что делает со мной, и то, как я напряжена и вздыхаю, подтверждает это. Я желаю сил, необходимых, чтобы сказать ему отвалить, но когда я поворачиваюсь, то мысленно готовлюсь к противостоянию.

Пит стоит во всей своей красе. Волосы в беспорядке, на лице щетина, плотно облегающая футболка, поношенные голубые джинсы и черные байкерские ботинки – все, что противоречит вечеринке в саду. Я много раз видела взгляды, которые на него бросали. Я должна сейчас испытывать к нему отвращение, но нет. Как всегда, мое тело реагирует особенно ярко, как наркоман жаждет свою дозу. По всему телу разливается жар, и я хочу встать ближе к нему, моя злость сходит на нет.

Я не позволяю ему подобраться к себе, хоть он уже и на полпути.

– Признать что, мастер Ферро, что ты мудак? – мастер Ферро! Бум! Его так не называли наверно лет с девяти. Мне нужно больше фактов. Серьезно. Я издаю недовольный вздох, когда он не отвечает. – Прекрати так на меня смотреть.

– Как так? Словно ты красивая? Словно ты стоишь того, чтобы на тебя смотрели? – его дыхание перехватывает, словно он собирается что-то сказать, но он сам себя останавливает. Его красивые губы закрываются, создавая тонкую линию, но заклинание все еще удерживает нас на месте.

Сердце бешено бьется, я не могу от него отойти. Сильное влечение к этому человеку пугает меня. Я тянусь к нему, чтобы сделать то, что не должна делать. Я никогда подобного не чувствовала, и борьба с этим чувством равносильна попытке не дышать. В маленьких дозах это весело, но в больших – смертельно.

«Почему ты не замечаешь, что он делает?» Разве я не могу все собрать воедино? То, как он разыскал меня. Его слова опьяняют, а эти глаза ловят, и я теряю контроль.

Мой голос больше похож на шепот, но это единственное, что я могу сделать, чтобы держать его спокойным.

– Не говори то, что не имеешь в виду, не мне. Я не похожа на других женщин, падающих к твоим ногам. Для меня это не игра, так что прекрати, пожалуйста, – слишком много правды ранит и удивляет. Кулаки сжимаются, собирая ткань платья, измяв ее.

Питер подходит ближе и касается пряди моих волос. Подняв ее, он наклоняет голову.

– Не проси меня делать вещи, которые не имеют смысла, которые не поддаются логике и причинам. Не знаю, как я оказался сегодня здесь. Лишь Бог знает, я не планировал этого… но взгляни на меня… я здесь, и не могу уйти.

Его слова, словно стихи, срывающиеся с его губ. Каждое, словно падающая звезда, красивая и сверкающая. Я не могу двигаться. Не могу дышать.

На очень сексуальный и чувственный манер Пит медленно проводит по своим губам языком, увлажняя их. Он хочет сказать больше, я знаю это. То, как раскрываются его губы, выдает его, больше нет падающих звезд. Больше нет стихов. Больше нет ничего. Он стоит, поглаживая мою щеку, встретившись со мной взглядом, и вот тогда-то я чувствую это. В его прикосновении легкое колебание. Это заставляет мое сердце подпрыгнуть до горла. Моя реакция внезапная и резкая. Я смеюсь, словно это что-то смешное, хоть даже на лице Пита читается обожание.