– Я так глупа, – я делаю шаг назад, разрывая между нами оцепенение. Туман рассеивается, и я говорю: – Все это время я думала: почему я ему нравлюсь? Почему Пит Ферро жаждет меня видеть, когда как никто другой не желает. Я ничего не стоящая, тень значит больше, чем я, а самый влиятельный холостяк в Нью-Йорке пускает слюни по мне? – мой голос очень высок, когда я говорю последнее слово.

Пит умоляюще поднимает руки и подходит ко мне.

– Джина, не…

Я тычу в него пальцем, слезы злости наворачиваются на глаза.

– Нет, Пит. Не говори со мной, не приближайся ко мне снова. Я не трофей, и если ты хоть немного обо мне беспокоишься, держись от меня подальше. Но ты не заботишься, да? Ты ни о ком не заботишься. Прости, но мое сердце не высечено изо льда. Я не обманываю, и я уверена, что не устою против твоего сомнительного шарма. Говори, что пожелаешь. Смотри на меня любым обольстительным взглядом и самой ослепительной улыбкой. Но я никогда не буду твоей.