– Нет, я в норме.

– Точно? – Азимут прищурился.

– Точно! Просто задумался, товарищ майор. Со мной иногда бывает.

Азимут хотел было сказать что-то еще, но Бруно опередил его:

– Вот и славно! – И подхватил свой тощий рюкзак с пола. – Тогда давайте-ка выдвигаться!

И, показывая всем своим видом, что инструктаж окончен, представитель Центра направился к дверям фургона, где приложил ладонь к сенсорной панели. С негромким шипением бортовой люк отошел в сторону, и агент соскочил с короткой откидной лестницы вниз.

Роман переглянулся с Владимиром и Анной. Гольф коротко пожал плечами и, взяв со стола свой автомат, двинулся к выходу. Тяжело вздохнув и нацепив на голову противогаз, Нестеров последовал за ним.

Все пространство широкой парковки перед зданием Центрального хранилища было забито брошенными автомобилями. Ржавые легковушки гнили под саваном из снега. Возле некоторых лежали тела. Часть – сухие мумии в полуистлевшей одежде – вероятно, сотрудники Банка России. Остальные – валяющиеся на земле вперемешку с ними – относительные свежие трупы в камуфляже и с оружием. Кое-где из раскрытых рюкзаков мертвых сталкеров, словно тягучая жидкость, вытекало и распространялось по воздуху разноцветное свечение. Гольф горестно вздохнул, когда на его вопросительный взгляд Роман отрицательно покачал головой.

– Столько хабара пропадает. – Гольф продолжал глядеть на рассыпанные возле одного из мертвецов артефакты. – Епрст… Эхо! Там «волчье сердце». Оно же стоит дороже доповского экзоскелета…

– Все! Заканчивай. – Нестеров раздраженно посмотрел на друга. Затем подошел ближе к нему и прошептал: – Как только скинем с себя Бруно и компанию, первой же ходкой мчим сюда.

– Вот это Эхо, которого я знаю! – Гольф усмехнулся и, заметно повеселев, занял свое место в цепочке.

Нестеров, быстро обогнув остальной отряд, встал впереди рядом с Азимутом. Майор держал наготове ПКМ, его лицо было скрыто белой тканевой маской, на глазах – комплекс дополненной реальности.

– Эхо? – Азимут бросил на сталкера быстрый взгляд и продолжил водить из стороны в сторону стволом пулемета.

– Пространство очень чистое, – негромко произнес Роман, глядя на экран детектора. – Чрезмерно чистое. Ни электроника, ни мои собственные органы чувств ничего не улавливают. Словно мы в этаком оазисе спокойствия, свободном от аномалий.

– Разве это плохо? – Майор переступил через какие-то обломки и остановился шагах в двадцати от входа в здание, держа его на прицеле.

– Скажем так. – Нестеров посмотрел на двери Центрального Хранилища. – Их словно выбило чудовищным взрывом. Стены вокруг входа почернели от копоти и сажи, стекла ближайших окон разлетелись вдребезги. Причем – судя по тому, что исковерканные створки вывалились наружу, а не внутрь, – ударная волна шла изнутри здания. Это ненормально для любой Зоны, а особенно для Московской, считающейся одной из самых опасных в мире.

Роман направил детектор на раскуроченный вход в здание, однако экран оставался пустым. Зеленая лампочка на корпусе мигала со стандартным интервалом, рапортуя, что никакой опасности нет. Неожиданно Азимут рассмеялся.

– Что такое? – Нестеров удивленно обернулся на него.

– Ничего, все в порядке. – Майор махнул рукой. – Я просто подумал, что если бы это была компьютерная игра – то внутри хранилища нас точно должен был бы поджидать огромный монстр с толстой шкурой и кучей здоровья…

– Типун вам на язык. – Роман усмехнулся и повесил детектор на пояс. – Ладно! Вроде все чисто, давайте двигаться!

Прикрывая друг друга, члены отряда добежали до дверей. На пороге Нестеров задержался на пару секунд, чтобы швырнуть внутрь гайки. Однако металлические шестиугольники, не встретив никакого сопротивления, пролетели холл и со звоном поскакали по полу.

– Пошли, – кивнул Роман.

Первым внутрь ворвались Прайм и Азимут. Держа на прицеле боковые коридоры, спецназовцы пробежали до середины помещения и опустились на корточки за широкими столами охраны возле проходной.

– Чисто! – выдохнув, сообщил майор.

– Чисто, – подтвердил Прайм, поднимаясь на ноги.

Нестеров окинул взглядом холл. Стены выкрашены бледной кремовой краской. Точно такой же расцветки кафельные плиты пола. В дальнем конце, по ту сторону от турникетов и рамок металлоискателей, широкая парадная лестница, перегороженная рухнувшими перекрытиями. Что бы ни вызвало взрыв, уничтоживший двери здания, на состоянии холла это никак не отразилось – вся сажа и копоть остались лишь на фасаде. А еще внутри горел свет. Длинные галогенные трубки под потолком светились мертвенным белым светом, от чего в помещении не было ни одной тени.

– Проклятье, народ… – Свистунов стоял, задрав голову вверх. – Они же здесь со дня Прорыва горят. И хоть бы одна испортилась…

– Ну… Они вроде как позиционировались как «вечные», – пожала плечами Анна. Она держала в прицеле «Винтореза» парковку, по которой гулял ветер, таскающий за собой обрывки газет и мелкий мусор.

– Ладно! – Бруно возбужденно хлопнул в ладоши, от чего по пустому холлу прошло гулкое эхо. – Заканчиваем болтать! Нужно двигаться! Двигаться!

Агент первым наклонился и пролез под турникетом у поста охраны. Затем махнул рукой остальным и, никого не дожидаясь, побежал к лифтам.