Принцесса же приложила все усилия, чтобы добиться сходства со своей предшественницей. Девица из таверны, на которую свалилась манна небесная, с охотой исполняла любые просьбы — отдала Камилле платье, рассказала о привычках постоянных клиентов, показала, как следует держать поднос, объяснила, что придется делать.

Наряд официантки состоял из широкой цветастой юбки и тонкой блузки с кокетливыми кружевными оборочками. Облачившись в свое новое одеяние, Камилла вскрикнула от изумления, вырез был очень низким, и ткань почти прозрачной!

— Я не могу показаться на людях в таком виде, — воскликнула она. — Сквозь эту кофточку все просвечивает! Нет ли у вас корсажа со шнуровкой?

— Хозяин об этом и слышать не желает. Он говорит, что мы должны привлекать посетителей. Кроме того, в зале очень жарко и душно, и вам будет удобнее работать в легкой блузке.

Камилла натянуто улыбнулась — в конце концов, нельзя отступать из-за подобных мелочей! Она водрузила на голову чепец с воланами и решительно направилась к выходу. Но, оказавшись на улице, невольно поежилась — ей казалось, что она раздета, желание немедленно забиться в какую-нибудь нору, она направилась в таверну. Было очень жарко, и Камилла с облегчением заметила, что многие одеты совсем легко.

Впрочем, в таверне ее ожидало новое испытание, ибо хозяин предложил ей весьма странную сделку:

— Стало быть, ты хочешь заменить мою подавальщицу, красотка? Я, пожалуй, не против, но ты наверняка ничего не смыслишь в этом ремесле…

— По правде говоря, опыта у меня нет, но я сметлива и расторопна. Обещаю вам, что справлюсь, вы не пожалеете, что взяли меня.

— Обещать-то все можно, но здесь нужно крутиться вовсю.

— Прошу вас, не отказывайте мне. Если вас не устроит моя работа, можете не платить мне.

— Что ж, согласен, но при одном условии… Сделай вырез пониже. Если клиенты будут видеть твою грудь, они не станут жаловаться, что их плохо обслужили.

Выбирать не приходилось — от нее зависел успех предприятия! С трудом сдержав слезы унижения, Камилла обнажила плечи, сглотнула слюну, набрала в грудь побольше воздуха и шагнула в душный, дымный зал.

От запаха вина и пережаренного мяса к горлу у нее подступила тошнота; она была оглушена гулом голосов, пьяными выкриками и заливистым смехом. Какой разительный контраст с безмолвным одиночеством тюремной камеры!

Ошеломленная девушка застыла на пороге, но тут толчок в спину привел ее в чувство.

— Эй, новенькая! Чего встала? А ну, принимайся за работу! — крикнула ей огромная женщина, чье лицо цвета свинцовых белил было усыпано мушками.

— А что я должна делать?

— Иди к столам, дуреха, принимай заказы!

Камилла двинулась к группе уже изрядно пьяных посетителей и запинающимся голосом пролепетала:

— Что вы желаете пить, господа?

Никто ей не ответил. Мужчины о чем-то спорили, а перед ними уже стоял кувшин. Лишь один, обратив внимание на девушку, ухватил ее за юбку и с трудом выговорил:

— На… налить стаканчик?

Камилла отпрянула, но тут вошедший в зал молодой человек обнял ее за талию и проворковал на ухо:

— Принеси нам лучшего вина, красотка!

Девушка хотела спросить, куда нести заказанное вино, однако толстуха с мушками без всяких церемоний сунула ей в руки поднос, уставленный кувшинами и графинами.

— Обслужи-ка вон тот столик! — презрительно приказала она.

Раздался ужасный грохот — Камилла, бросившись исполнять распоряжение, столкнулась с одним из посетителей и выронила поднос из рук. Все его содержимое оказалось на полу, а в довершение несчастья один из кувшинов опрокинулся на благодушного старичка, спокойно потягивавшего свой ликер.

Вслед за этим наступила внезапная тишина — разговоры прекратились, и все сидевшие за столами привстали, чтобы получше разглядеть неловкую официантку. Затем голоса загудели вновь, а Камилла бросилась вытирать пострадавшего старичка.

— Простите, сударь, — еле слышно пролепетала она.

— Быстро убери все это, — отрывисто бросила громадная женщина.

— Слушаюсь, мадам, — выдохнула Камилла, не помня себя от страха и унижения.

Она совершенно потеряла голову. Со всех сторон ее толкали, и одна неудача следовала за другой. К вечеру оплошности выросли до размеров катастрофы, и хозяин сказал, что утром она может не приходить.

Камилла бросилась к Тибору и Пьеру — измученная, опустошенная и ошеломленная этим сокрушительным поражением:

— Все ужасно! Я наделала столько глупостей, что кабатчик больше не желает и слышать обо мне! Он говорит, что я ни на что не гожусь. Как вы понимаете, о заговоре мне также ничего не удалось выяснить.

— Ну, ну, — ободряюще произнес карлик, — не будем отчаиваться. Еще не все потеряно.

— Боюсь, ты ошибаешься.

— Попробуем все же найти выход. Завтра я пойду с тобой в таверну и будут тебе помогать. Тибор станет следить за улицей — он вполне справится без меня.