Все это вместе взятое и составило один из важнейших компонентов провозглашенной Рейганом и длившейся в течение 80-х годов «консервативной революции» в социальной сфере. Вот как Рейган сам определил ее в одном из обращений к сторонникам: «Давайте возьмемся возродить еще в наше время американский дух добровольчества, сотрудничества, частных и общинных инициатив – тот дух, который течет как глубокая и могучая река через всю историю нашей страны». Джордж Буш-старший (George Herbert Walker Bush, род. в 1924 году), сменивший Рейгана на посту президента в 1989 году, выразился на этот счет еще более цветисто, говоря о «зажжении тысяч источников света» и о «времени протянутой и открытой руки».

Историки, особенно консервативные, считают, что американцы в своем большинстве – даже после ряда десятилетий «либеральной эры», ослабившей, как нередко считают, американский дух предпринимательства и опоры на собственные силы – были готовы к такому крутому политическому и социальному повороту. Он стал возможен после настигшего Америку в 70-е годы, по выражению Ф. Фукуямы, «Великого Разрыва» социальной организации. А именно – кризиса гражданского общества, падения его социальных ценностей и морали, вызванных синдромами Вьетнама и Уотергейта, разлагающим влиянием молодежной контркультуры 60-х и патерналистских излишеств социальных программ «Большого Общества» Л. Джонсона 117 .

Чтобы компенсировать падение роли и расходов федерального правительства в социальных программах, Рейган создает – по аналогии с мерами ассоцианизма Гувера – специальную Комиссию по инициативам частного сектора, призванную продвигать их в жизнь на всех уровнях власти и общества. В ее составе были влиятельные представители правительства, бизнеса и третьего сектора, лидеры церквей и различных меньшинств. Они разрабатывали для аналогичных комиссий на местах проекты и модели частных инициатив, основанные на богатом опыте традиционной американской благотворительности и волонтерства. Рейган неустанно внушал американцам, что «в эту эру „Большого Правительства“ мы нередко забываем, что многие из наших великих достижений, как нации, были добыты не через правительство, а с помощью частных граждан – личностей, чей талант и щедрость расцвели в нашем климате свободы».

Правые исследователи эры «консервативной революции» Рейгана обращают внимание на то, что его риторика против либерального наследия была намного жестче, чем его реальная политика. Они призывают к объективности своих левых оппонентов, остро критикующих Рейгана и время его правления. Посмотрите, говорят они, не только на то, что он сделал для «подрыва» иждивенческих традиций либерального наследия Рузвельта и Джонсона, но и на то, что он для этого не сделал.

С одной стороны, Рейган резко, иногда на треть, а то и вдвое, сократил расходы на программы «социальной сети безопасности» (велфэр, жилищное строительство для неимущих и гранты местным властям на помощь бедным), на образование и здравоохранение, не говоря уже о замораживании минимума зарплаты и подавлении профсоюзов. А с другой, он не посмел разрушить главные завоевания эпохи либерального правления, превратившие Америку в социальное государство, такие как Social Security, Medicare, Medicaid, программы поддержки среднего и высшего образования, бедных и пожилых, хотя и значительно сократил или изменил источники их финансирования.

Хотя ожидаемого «социального чуда» в 80-е годы и не случилось, считается, что в целом состояние гражданского общества улучшилось. Произошло общее «потепление» морального климата, снизилась преступность и появились признаки укрепления семьи и ее ценностей. После «паранойи Вьетнама» с его крайним пацифизмом, возродился патриотизм, особенно в связи с «крестовым походом» Рейгана против коммунизма. Наконец, значительно усилилась общинная и добровольческая активность и резко активизировалась благотворительность частных лиц и корпораций, к чему особенно активно призывал Рейган 118 .

Экономическая и социальная политика Рейгана, конечно же, поставила в весьма трудные условия независимый сектор. В течение 70-х годов бесприбыльные организации привыкли к устойчивому росту федерального финансирования своей деятельности, особенно в социальной сфере, здравоохранении и образовании. У многих из них доля госбюджета в доходах составляла от 30 до 75 %. Некоторые исследователи предрекали угасание независимого сектора, выросшего до небывалых масштабов не столько благодаря частной филантропии, сколько на обильной почве правовой и финансовой поддержки федерального правительства.

Однако этого не случилось. Когда при республиканцах Рейгане и Буше-старшем субсидии федерального бюджета в эти сферы значительно сократились, бесприбыльные организации начали перестраиваться, проявив поразительную гибкость. Они продемонстрировали не только высокую способность выживания и трансформации, но и склонность к дальнейшему распространению. За 8 лет правления Рейгана их число выросло на треть. В то же время организации третьего сектора сумели быстро разобраться в пестром калейдоскопе возможных источников финансирования и стали использовать весь их набор – от собственных доходов за счет платных услуг и пожертвований частных лиц до грантов филантропических фондов и правительства, контрактов с государством и бизнесом.