С одной стороны, эта гибкость стала наглядной демонстрацией жизнеспособности организаций сектора, лидеры и активисты которых унаследовали вековые традиции американской предприимчивости и опоры на собственные силы. С другой стороны, неожиданной для многих, поведение организаций сектора явилось свидетельством косвенного успеха «консервативной революции» Рейгана, призывавшего возродить эти традиции, отказавшись от одной лишь опоры на «государственное иждивенчество». В последние десятилетия прошлого века организации третьего сектора и в самом деле приобретали предпринимательский характер, опираясь на руководство профессиональных менеджеров и фандрайзеров 119 .

***

Яркой иллюстрацией «бесприбыльного предпринимательства» той поры может служить бурный рост сферы лечения, обучения и обслуживания умственно отсталых и психически больных людей в небольших группах на дому. Их обычно относят к так называемой group-home industry 120 .

Еще в 70-е годы не прекращавшаяся борьба за гражданские права – вслед за успешными судебными исками по поводу прав заключенных на гуманное обращение и условия заключения – перекинулась и на эту сферу. В рамках этой борьбы в 1972 году было проведено репортерское разоблачение ужасающих условий проживания 5000 умственно отсталых людей всех возрастов в школе-приюте Willowbrook на острове Стейтен-Айленд в Нью-Йорке.

Вслед за этим группа реформаторски настроенных адвокатов, хорошо знакомых с проблемой, инициировала в федеральном суде продолжавшийся три года судебный процесс против властей штата Нью-Йорк. Как и прежние процессы в защиту гражданских прав тех или иных социальных групп, он основывался на «конституционных аргументах». Примирительный вердикт суда потребовал фактического закрытия приюта-тюрьмы Willowbrook (суд позволил оставить там лишь 250 из 5400 ее «узников»), поскольку при огромном скоплении пациентов не могло быть обеспечено их «конституционное право на гуманное обращение и лечение».

Суд также постановил разместить их в течение 6 лет небольшими группами в жилых домах, расположенных в местных общинах города и штата, где они могли бы нормализовать свою жизнь и тем самым эффективность лечения.

Финансирование проекта должны были взять на себя власти штата – как минимум, в пределах суммы, расходуемой на содержание прежнего приюта. Однако, чтобы реализовать это судьбоносное для всех людей с ментальными болезнями решение, адвокатам и присоединившимся к ним опытным исследователям сферы тюрем и психиатрических лечебниц из Колумбийского университета, потребовалось еще почти 10 лет новых процессов и апелляций, публичных протестов и добровольческих усилий. Столь долгое время потребовалось, чтобы преодолеть упорное сопротивление властей штата, недоброжелательность лидеров многих общин, страх и предрассудки местных жителей.

Об этом исключительно важном этапе движения за социальное равноправие и роли в нем филантропии и организаций третьего сектора рассказали два наиболее активных его участника – Дэвид Ротман, специалист по социальной медицине, и Шейла Ротман, эксперт по публичному здравоохранению, в своей нашумевшей тогда книге «Уиллоубрукские войны» (The Willowbrook Wars), вышедшей первым изданием в 1984 и переизданной в 2005 году 121 .

Подобные решения судов, основанные на концепции «нормализации жизни» ментально больных людей, были приняты и в других штатах. Их власти, неспособные или нежелающие создавать и управлять многочисленными небольшими дома-общинами для этих людей, привлекли для работы с ними предприимчивых и социально активных частных лиц и их объединения. Они-то и взялись за создание многих тысяч небольших бесприбыльных и коммерческих организаций, задачей которых стало обеспечение нормальных жилищных, образовательных и реабилитационных услуг для умственно отсталых и психически больных людей.

Активно используя федеральные и штатские гранты и субсидии на миллионы долларов, а также исключаемые из налогов доноров частные пожертвования, они стали приобретать и ремонтировать, а то и строить для ментально больных новые «дома-общины». Это была очень непростая задача, поскольку приходилось, преодолевая устойчивые предрассудки, договариваться с лидерами местных сообществ и владельцами соседних домов. Так как управление столь децентрализованной системой требовало повышенных затрат, небольшие бесприбыльные организации стали кооперироваться, объединяя услуги и сокращая накладные расходы. Во многих штатах они образовали холдинговые компании, взявшие на себя управление финансами и недвижимостью, а также лоббирование и судебные дела от имени своих участников. Многие из них постепенно образовали общенациональные компании с солидным бюджетом и впечатляющим политическим влиянием, а также общеамериканские ассоциации, координирующие деятельность многих тысяч малых бесприбыльных организаций в этой сфере.

Столь крутая ее перестройка – сначала децентрализация, когда закрыли крупные приюты и переместили больных в общины, затем, пусть мягкая, но централизация, когда образовались национальные компании и ассоциации – неизбежно сопровождалась в ряде случаев ухудшением обслуживания больных, злоупотреблениями, а нередко и прямым мошенничеством или преступлениями. Этим, как известно, сопровождается в большей или меньшей мере всякая перестройка.

Однако в данном случае она также показала, насколько гибким и инновационным может быть третий сектор в рамках публично-частного партнерства – союза как с частной филантропией, так и с государством. Недаром исследователи наградили сектор эпитетом «resilient», и любое из главных значений этого слова – эластичный, неунывающий, жизнерадостный – наглядно выражает характер поведения его организаций и деятелей под давлением внешних обстоятельств.