— Если уж позволите и мне сказать слово… — встряла королева. — Я ведь тоже обладаю правом голоса в этом вопросе, верно?

— Негодник полностью в твоём распоряжении, жёнушка, — ответил ей король. — Он — твоя собственность. Ты ведь собственноручно его поймала. Нам одним это ни за что бы не удалось.

Королева расхохоталась. Сейчас она, похоже, была в лучшем расположении духа, чем в прошлую ночь.

— Я только хотела сказать, — продолжала она, — что жалко будет, если пропадёт так много свежего мяса.

— Чем ты слушаешь, супруга? — возмутился король. — Да само понятие «смерть от голода» указывает на то, что мы не собираемся давать ему мяса, ни свежего, ни копчёного.

— Не такая уж я тупица, как ты иногда думаешь, — огрызнулась её величество. — Я имела в виду, что пока он будет помирать от голода, на его костях не останется никакой поживы.

Тут король прыснул со смеху.

— Хорошо же, жёнушка, получай его, если желаешь. Со своей стороны я на него не претендую. Мне кажется, он слишком жёсткий для еды.

— Не собираюсь я его есть! Слишком много чести наглецу! — возразила королева. — Но почему наши бедные животные должны лишаться такой пищи? Наши котики и собачки, наши поросятки и мишки найдут его вкусненьким.

— Ты — лучшая в мире хозяйка, моя дорогая королева! — воскликнул её муж. — Будь по-твоему. Привести его сюда да позвать слуг, чтобы немедленно его прирезали! И поделом. Этот невежа докопался до нашей самой отдалённой крепости, вот ведь напасть! А то свяжем его по рукам и ногам и отдадим на растерзание в нашем Большом зале. Да ещё и иллюминацию устроим.

— Ой как здорово! — разом воскликнули королева и её сынок-принц, всплеснув в четыре руки. А принц вдобавок отвратительно пришлёпнул своей заячьей губой, словно собирался тоже прикинуться кровожадным зверем.

— Вот только, — добавила королева, немного поразмыслив, — слишком с ним много хлопот. Что и говорить: несчастные они твари, но уж за ними глаз да глаз! Сама не пойму, как это мы со всеми нашими недюжинными способностями, с нашими знаниями и мощью до сих пор позволяем им существовать? Почему бы нам не уничтожить их вовсе и не захватить их скот и пастбища? Нам, разумеется, незачем селиться в их ужасной стране! И цвета-то там чересчур кричащи. А вот как скотный двор — сгодится. Глаза наших животных понемногу привыкнут, а если они и ослепнут — не страшно, спокойнее будут жиреть. Но мы бы также разводили их рогатый скот и прочую живность, от которой сами получали бы разную вкуснятину — сыр да сливки, которые нынче мы только по случаю можем пробовать, когда нашим храбрецам удаётся стащить немного с ферм.

— Об этом стоит подумать, — сказал король, — и я даже удивляюсь, почему тебе первой это пришло в голову, разве что у тебя гениальный дар завоевателя. Но ты справедливо заметила: есть в них что-то такое, что доставляет нам хлопоты, и было бы лучше, если я правильно тебя понял, чтобы этот мальчишка сперва поголодал пару деньков. Это поубавит ему прыти.

— Это ещё что за звуки? — вскрикнула королева, вся содрогнувшись от головы, напоминающей медный горшок, до гранитных башмаков.

— Скорее всего, — мрачно произнёс король, — это существо солнечного света горланит в своей норе.

— Прекрати этот отвратительный шум! — доблестно вскричал крон-принц, вскочив на ноги и подбежав к груде камней, за которой находилось Кердино узилище. — Сейчас же, а то голову оторву!

— Попробуй! — крикнул Керди и вновь затянул:

— Ох, не снести мне этого! — воскликнула королева. — Как мне хочется снова потоптать его отвратительные цыпочки своими гранитными башмаками!

— По-моему, нам лучше отправляться спать, — сказал король.

— Но ещё рано, — возразила королева.

— Я бы на вашем месте отправился спать, — сказал Керди.

— Нахал! — с величайшим презрением воскликнула королева.

— На нашем месте быть невозможно, — с достоинством произнёс король.

— И верно, — согласился Керди и начал новую песенку:

— Ложь! — яростно завизжала королева.

— Кстати, это мне напомнило, — сказал король, — что с тех пор, как мы поженились, я так и не видел твоих ножек, моя дорогая. Ты же можешь снимать свои башмаки хотя бы в постели! А то у меня самого от них все ноги в синяках.