Моя спокойная прогулка до автобусной остановки прерывается, когда я слышу зовущего меня Грегори. Вздыхаю, еще сильнее злясь, медленно оборачиваюсь и даже не пытаюсь натянуть на уставшее лицо неискреннюю улыбку.

Он в своей рабочей одежде, выглядит неряшливо, с кусочками травы в спутавшихся волосах. Как только он подходит, то сразу кладет руку мне на плечо и подталкивает к себе.

– Идешь домой?

– Да. Что ты здесь делаешь?

– Приехал, чтобы тебя подвезти, – его голос звучит искренне, но мне известно другое.

– Подвезти домой или выудить информацию? – замечаю сухо, получая от него легкий толчок под ребра.

– Как себя чувствуешь?

Хорошенько задумываюсь над подходящим словом, чтобы попытаться предотвратить дальнейшие расспросы. Он знает достаточно и всё уже доложил Нан. Я не расскажу ему о предложении двадцати четырех часов или о том, что сейчас нахожусь на распутье. Я отказала и чувствую себя паршиво, так что, возможно, мне стоило бы рискнуть и в любом случае чувствовать себя паршиво. В конце концов, у меня бы было о чем вспоминать, чувствуя себя дешевкой – что-то, чтобы переживать это в голове снова и снова.

– Хорошо, - в конечном итоге, отвечаю я, позволяя Грегори вести себя к его грузовику.

– Если ему говорили, что он эмоционально ограничен, Ливи, это не может быть хорошим знаком. Ты приняла правильное решение не встречаться с ним больше.

– Знаю, - соглашаюсь я. – Тогда почему я не могу перестать о нем думать?

– Потому что мы всегда западаем на неправильных парней, – он наклоняется, целуя мой лоб.
– Тех, кто наиграется с нами и оставит на сердце шрамы. Я переживал такое, покончил с этим и рад сообщить, что ты остановилась прежде, чем зайти слишком далеко. Я тобой горжусь. Ты заслуживаешь лучшего.

Я улыбаюсь, вспоминая, сколько раз я держала Грегори за руку, когда он становился жертвой чар какого-нибудь парня, только вот Миллер не очаровательный – ни капельки. Сложно сказать о нем такое, за исключением его потрясающей внешности, но это чувство… Боже, это чувство. И то, что только что сказал Грегори, абсолютно правильно. Мамы не было в моей жизни из-за принятых ею плачевных решений, когда дело касалось мужчин. Уже это должно было заставить меня бежать от него в противоположном направлении, но вместо этого меня тянет к нему. Его мягкие губы по-прежнему ощущаются на моих, кожа по-прежнему согрета его прикосновениями, и я лежу в постели каждую ночь с мыслями о том поцелуе. Ничто никогда больше не сравнится с этим чувством.

Мы заходим в дом, и я веду Грегори на кухню в задней части дома. Я слышу болтовню Нан и Джорджа и стук деревянной ложки, ударяющейся о стенку огромной металлической кастрюли – кастрюли для тушения. Сегодня будет тушеное мясо и клецки. Я морщусь, обдумывая, как избежать местных посиделок. Терпеть не могу тушеное мясо бабушки, зато его обожает Джордж, и Джордж остается здесь на ужин, так что, кажется, мне придется это есть.

– Грегори! – Нан кидается на моего друга-гея и целует его своими зефирными губами. – Ты должен остаться на ужин. – Она указывает на стул прежде, чем подойти ко мне и поцеловать, после чего усаживает меня на стул рядом с местом для Грегори. – Мне так нравится, когда мы все здесь, - заявляет она счастливо. – Кому тушеного мяса?

Все, включая меня, поднимают вверх руки, хотя я не хочу.

– Садись, Грегори, - командует Нан.

Грегори благоразумно подчиняется, глядя на меня и Джорджа, поджав губы, когда видит, как мы оба смеемся над его осторожными движениями.

– Скажите ей нет, - шепчет он.

– Извини, что? – Нан разворачивается, и мы все вытягиваем лица и спины, как прилежные детишки.

– Ничего, - заявляем мы одновременно, каждый получая по несколько мгновений цепкого взгляда от моей дорогой бабули.

– Хмм, - она ставит на стол кастрюлю. – Накладывайте.

Джордж и правда лезет ложкой в кастрюлю, в то время как я беру кусок хлеба, отламывая крошечные кусочки и медленно пережевывая, пока все оживленно болтают.

Образ Миллера появляется перед глазами, заставляя меня зажмуриться. Я ощущаю его, почти затаила дыхание. Чувствую его обжигающие прикосновения, заставляющие меня ерзать на стуле. Я мысленно сражаюсь с собой, пытаясь прогнать из головы его образ, воспоминания о нем и звук его спокойного голоса.

Проигрываю по каждому пункту. Запасть на этого мужчину – чистая катастрофа. Всё говорило о том, что всё так и будет. Я чувствую себя слабой и уязвимой, и я ненавижу это. Так же, как мне не нравится мысль никогда больше его не видеть.

– Ливи, ты едва притронулась к своему ужину, – Нан вырывает меня из раздумий, постучав ложкой по кромке моей миски.

– Я не голодна, - отодвигаю миску и встаю. – Извините, я пойду прилягу. – Выходя из кухни, чувствую на себе три пары сосредоточенных глаз, только меня это не заботит. Да, Ливи «мне никогда не нужен будет мужчина» Тейлор влюбилась, и влюбилась до глупого сильно. И что хуже всего, что она влюбилась в кого-то, с кем не может и, наверное, никогда не будет близка.