«Какое счастье слышать голос сына, знать, что он есть, такой родной, близкий, единственный», – размышлял Олег. Всё, что они смогли передать сыну, – ничто по сравнению с той радостью и гордостью, которую они испытывают, глядя на него – возмужавшего, сильного и красивого мужчину. «Неужели это наш Вадим-ка, Вадим Олегович?» – удивлялись они с Валентиной, глядя с обожанием на своего взрослого сына. Они души не чаяли в нём, мысленно сдувая с него все пылинки, охраняя его своими молитвами от всяческих напастей и бед, желая ему и его семье только счастья, для чего готовы отдать свои жизни не задумываясь. Своего сына они старались не обременять лишними заботами и просьбами. Но сын сам знал и чувствовал, когда нужна его помощь. Он появлялся в самый нужный момент, брал на себя груз забот, принимал правильное решение и доводил всё до конца.

Каждое лето Олег и Валентина проводили в садоводстве сотрудников радио и телевидения на своей скромной даче, построенной руками Олега. Часто с ними жила их любимая внучка Нина, которая незаметно превратилась в миловидную девушку, студентку, ставшую хорошей помощницей в их незатейливом хозяйстве.

На дачу Олег мог добираться самостоятельно. На электричке до Зеленогорска, оттуда на автобусе четырнадцать километров и два километра пешком до дачи. Был один случай, когда Олег, приехав в Зеленогорск, опоздал на последний вечерний автобус. Можно было вернуться в город, переночевать и утром поехать на дачу. Но он принял решение идти пешком до участка все шестнадцать километров. Сколько раз он на велосипеде проезжал эту прямую трассу в своей первой жизни! Он представлял явственно всю дорогу, перешёл на правую сторону проезжей части и пошёл прямо. Во время пути держался правой кромки дороги и так вслепую дошёл до Верхне-Выборгского шоссе до самого ГАИ, где, он знал, надо было перейти на другую сторону по переходу, а там два километра – и дома. Он дошёл до ГАИ, на слух определил, что машин нет, преодолел переход и направился к дому, где, он знал, волнуется Валентина, бесполезно названивая в городскую квартиру. На всю дорогу у него ушло три часа. В час ночи он был на даче, к великой радости и удивлению Валюши. Во всей этой истории жило победоносное чувство преодоления, самообладания и бесстрашия, но также осталась горечь и душевная боль от беззащитности и отверженности одинокого слепого человека с белой тростью на пустынной загородной трассе, мимо которого равнодушно проезжали шуршащие машины, не тормозя, не интересуясь и не предлагая свою помощь…

Однажды, летом 2010 года, ранним ветреным утром, когда Олег и Валентина спали, начался пожар на соседнем участке. Хозяйка этого участка, непонятно почему, увидев пожар, села в свою машину и умчалась в город, бросив горящий дом на произвол судьбы, не вызвав при этом пожарных. Огонь поглотил соседский дом и быстро переметнулся на их участок. Уже пылал забор. Олега будто что-то подняло с постели. Он вышел из дома и почувствовал сильный жар со стороны горящего забора, с характерным поскрипыванием и пощёлкиванием сгоравших веток и дерева. Олег вбежал в дом, разбудил Валентину, дав команду быстрее брать документы и бежать из дома. Сам он схватил клетку со своими любимыми чижиками, и они все вместе укрылись в беседке, которая стояла в другой стороне участка. Пожарных вызвали соседи, но машина добиралась в течение сорока пяти минут, а когда прибыла, то оказалось, что и воды было мало для тушения пожара. За это время, пока ждали пожарных, соседи повыскакивали из домов, бросились тушить пожар и спасать имущество, хоть какое. К приезду пожарной машины дом уже был охвачен сильным пламенем. Так они стали погорельцами. Самое удивительное, что их соседи по участку, Владимир и Марина Маковы, быстро организовали штаб для поддержки погорельцев, желая помочь семье слепого хозяина. В штаб принесли телевизор, холодильник, постельные принадлежности, кухонную посуду и много всего разного, в том числе деньги на новый домик. Кто что мог. Всем миром разгребали пепел, расчищали землю для нового фундамента, поддерживая Валентину и Олега добрым словом и делами. Они были потрясены до глубины души, до слёз, добротой и состраданием окружающих людей, скромно живущих на своих сотках без всяких излишеств и роскоши.

Вадим в это же лето купил небольшую улучшенную бытовку двухскатную, собранную из брусков, обитых вагонкой. Внутри было несколько секций. За один день домик был установлен выездной бригадой на участке. Пригодилась и буржуйка, которую поместили внутри домика. За три дня сын пристроил отличное крыльцо. Потом возвёл забор и построил небольшой сарайчик взамен сгоревшего. На участке после пожара сохранилась только банька с небольшой мастерской и беседка в стороне от дома. Радости не было предела. Дачная жизнь продолжалась на новом витке бытия, в котором жили любовь, доброта и вера в чудо, живущее рядом, а не за горами-долами заморских стран.

Продумав, что надо купить из продуктов, Олег стал одеваться. Долго искал на кухне продуктовую сумку, не нашёл, нащупал большой полиэтиленовый пакет и положил его в карман куртки. На тумбочке в коридоре Валентина оставила хозяйственные деньги – как всегда, по одной тысяче рублей. Олег пересчитал – было ровно семь тысяч.

Если раньше в обороте были купюры разных размеров, которые при деноминации рубля что в 1961 году с введением новых купюр, что при реформе из-за инфляции в 1993 году, связанной с обменом денег, всё-таки можно было отличить слабовидящим и слепым по их размерам, то после проведения деноминации рубля в 1998 году с постепенной заменой денег старого образца на новые, бумажные банкноты номиналом пять, десять, пятьдесят, сто и пятьсот рублей стали неотличимы для незрячих людей из-за их унифицированных размеров и отсутствия на денежных банкнотах какой-либо метки для слабовидящих или указания номинала банкнота «по Брайлю», как это стали делать в других странах – Канаде, КНР, Израиле, Индонезии.

Чтобы как-то выйти из этого положения, незрячие, боясь ошибиться при расчётах и сомневаясь в честности людей, приспосабливают различные аксессуары с многочисленными ячейками под кошельки, где заранее раскладывают в определённом порядке деньги с помощью зрячих, которым доверяют.

Олега в магазинчиках около дома знали давно и никогда не обманывали. Взяв одну тысячу с собой, он вышел из дома в хорошем настроении, предвкушая, как обрадуется Валюта, увидев в холодильнике куру, сыр, на столе свежий хлеб, любимый «Столичный» кекс и гроздь бананов. Он вышел из дома и немного постоял. Никаких звуков работающих долбящих агрегатов не услышал. Прошёл вперёд от парадной и свернул направо. Теперь надо пройти семьдесят пять шагов до пересечения с первой улицей. Он осторожно проверил тростью место вчерашней раскопки, но ничего не предвещало опасности.

– Не обманул мужик, точно всё закопали и выровняли, – отметил он с облегчением.

Перейдя дорогу с вытянутой вперёд тростью, он стал определять второй по счёту небольшой ларёк с продуктами. Хороши эти ларьки для него тем, что в них нет самообслуживания. Поэтому Валентина, когда плохо себя чувствовала, давала ему записку к продавцу с перечнем покупок и отправляла его в этот ближайший ларёк шаговой доступности. Его уже там знали и отоваривали всегда хорошими продуктами, приговаривая: «Это кура, это греча, это хлеб, это яблоки». Олег шутил: «Курица – не птица, Польша – не заграница», «Яблоко с утра – доктор со двора» и предлагал для интереса самому называть то, что они выкладывают для него на прилавок. Что всегда вызывало неподдельное восхищение.

Вот и сейчас, судя по голосу, продавщица Гуля бойко его отоварила, стараясь вложить ему в руку сдачу по одной купюре.

– Нет, не надо мне говорить, Гуля, сколько вы мне даёте сдачи. Хотите, я сам вам скажу?

– Вы что, фокусник или прикидываетесь слепым? – смеялась она, не веря ему.

– Кто я такой, и сам не знаю, а вот сдачу вы мне дали… – говорил Олег, перебирая деньги, – ровно четыреста рублей, четыре раза по сто, на остальную мелочь даже время не хочу тратить, и так всё ясно.