Конституционный Суд постановил: «1. Признать статью 405 УПК Российской Федерации в той мере, в какой она в системе действующего уголовно-процессуального регулирования пересмотра вступивших в законную силу приговоров, определений, постановлений суда, не допуская поворот к худшему при производстве судебного решения в порядке надзора по жалобе потерпевшего (его представителя) или по представлению прокурора, не позволяет тем самым устранить допущенные в предшествующем разбирательстве существенные (фундаментальные) нарушения, повлиявшие на исход дела, не соответствующей Конституции Российской Федерации, ее статьям 15 (часть 4), 17 (часть 1), 18, 19, 21, 46 (часть 1), 52, 55 (часть 3) и 123 (часть 3), во взаимосвязи со статьей 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и пунктом 2 статьи 4 Протокола № 7 к ней (в редакции протокола № 11).

2. Впредь до внесения соответствующих изменений и дополнений в уголовно-процессуальное законодательство пересмотр в порядке надзора по жалобе потерпевшего, его представителя и по представлению прокурора обвинительного приговора, а также определения и постановления суда в связи с необходимостью применения уголовного закона о более тяжком преступлении, ввиду мягкости наказания или по иным основаниям, влекущим за собой ухудшение положения осужденного, а также оправдательного приговора либо определения или постановления суда о прекращении уголовного дела, допускается лишь в течение года по вступлении их в законную силу. <…>

6. Настоящее Постановление окончательно, не подлежит обжалованию, вступает в силу немедленно после провозглашения, действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами» [52] .

На состоявшемся в феврале 2007 г. Научно-консультативном совете Генеральной прокуратуры ее члены единогласно признали необходимость уточнения ст. 405 УПК в соответствии с постановлением КС. Аналогичное постановление Конституционный Суд принял 5 февраля 2007 г. в отношении ГПК [53] . В обоих постановлениях КС обращают на себя внимание два положения.

Первое — какую судебную ошибку надлежит оценить как фундаментальную (существенную), неисправление которой искажало бы самую суть правосудия. Применительно к проблемам квалификации преступлений существенной ошибкой следует считать, прежде всего названные ранее ошибки, т. е. когда не установлен состав преступления, в действиях лица, который на самом деле имел место, и когда состав преступления вменен лицу, не совершавшему преступление. К ошибкам в виде неверного избрания для квалификации уголовно-правовой нормы относятся такие, которые при переквалификации существенно изменяют содержание квалификации в сторону отягчения. Например, если в содеянном наличествует состав неосторожного лишения жизни, а лицу вышестоящей инстанцией вменяется умышленное убийство. Это недопустимо даже без изменения наказания, назначенного судом первой инстанции. Как представляется, ошибки в составообразующих признаках — объекте, ущербе, форме вины, способах совершения преступления, которые выполняют роль конструктивных (конститутивных) или квалифицирующих признаков состава также должны причисляться к существенным, фундаментальным ошибкам.

Второе положение постановления касается п. 2. В нем признание ст. 405 УПК РФ неконституционной вылилось по существу в нормативное предписание о применении этой нормы в редакции постановления Конституционного Суда. Надзорные инстанции, пока действует ст. 405 УПК, должны ссылаться на п. 2 постановления Конституционного Суда? Процессуалисты этого не проясняют, хотя само решение об изменении правила о запрете поворота к худшему, как ограничивающего потерпевшему право доступа к правосудию, одобряют [54] .

Генеральный прокурор предложил отменить ст. 405 УПК как коррупциогенную для правосудия [55] .

К группе квалификационных ошибок, связанных с неправильной юридической оценкой содеянного, относятся «избыточные» квалификации или «квалификации с запасом». Они нередко допускаются правоприменителями заведомо не столько из-за традиционного обвинительного уклона, сколько из-за противоречивости уголовно-процессуального законодательства. Как отмечалось, по гуманистическим соображениям оно запрещает так называемый «поворот к худшему». Вышестоящие суды не могут сами без возвращения дела в суды первой инстанции, переквалифицировать преступление по более строгой норме УК. Переквалификация на более мягкую норму УК допускается. В связи с этим судьи и нанизывают при квалификации дополнительные статьи УК по пословице «кашу маслом не испортишь». Лишние статьи вышестоящие суды, де, исключат и приговор будет справедливым. Обратную же ситуацию с возвратом дела на новое судебное рассмотрение УПК не разрешает. Аналогичная логика квалификации у органов предварительного следствия.

В результате вместо гуманизма в отношении обвиняемого и подсудимого получается обратный эффект. Квалификация преступления заведомо оказывается ошибочно завышенной со всеми вытекающими из этого последствиями. При этом совсем не исключается, что вышестоящие инстанции могут оставить ошибочно ужесточенную квалификацию по обвинительным заключениям и приговорам без изменений. И тогда «поворот к худшему» действительно состоится.

Неправильная юридическая оценка содеянного ввиду неверного избрания нормы УК по распространенности ранжируется таким образом: 1) квалификация оценочных признаков преступления; 2) квалификация единых сложных и совокупных преступлений; 3) квалификация общественно опасных последствий; 4) квалификация малозначительных деяний и преступлений, граничащих с проступками.

Наиболее частые квалификационные ошибки по главам УК приходятся на гл. 22 «Преступления в сфере экономической деятельности». «Мертвые нормы», т. е. которые не используются для квалификации реально распространенных преступлений — взяточничество, преступления против конституционных свобод человека и гражданина, преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях, преступления против семьи и несовершеннолетних, экологические преступления.

За 2004 г. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ по жалобам и представлениям изучила 1798 дел, из которых по 942 делам отказано в удовлетворении надзорных жалоб, по 856 делам возбуждены надзорные производства. По 47, 6 % истребованных дел судами были допущены ошибки в применении уголовного и уголовно-процессуального закона, которые не были своевременно выявлены при кассационном и надзорном рассмотрении судами областного звена. Среди оснований возбуждения надзорных производств: 24,7 % по жалобам на неправильное применение закона, 25 — на нарушение процессуального закона, 12 — на суровость наказания, 11,6 % — на необъективное осуждение.