Возможно, ему, привыкшему к тому, что любые серьезные операции разрабатываются целым отрядом штабистов, было странно открыть для себя, что сегодня весь «штаб» будет представлен только ими двумя.

— Я помню, что операция, связанная с островом Санта-Маддалена, возлагалась исключительно на вас. В проведении акции в Гран Сассо у вас такие же полномочия. Я прав, гауптштурмфюрер?

— Абсолютно верно, господин генерал. Прошу садиться, и приступаем к делу. — Скорцени сразу же повел себя так, чтобы генерал понял: перед ним не только хозяин кабинета, но и хозяин положения, руководитель операции.

— То есть хотите сказать, что план, который мы сумеем предложить, будет окончательным?

— Можно выразиться точнее: по существу нам некому будет его представлять, — задергавшиеся в суровой улыбке шрамы Скорцени показались Штуденту зловещими конвульсиями. — Хотя, конечно, мы ознакомим с ним моего шефа и, возможно, даже фюрера. Но выбор оружия за нами, господин генерал. Окончательным будет тот план, на котором мы остановимся.

— Отвечать за его срыв тоже нам, — прокряхтел Штудент, садясь в массивное кресло по ту сторону приставного столика. Упоминание о фюрере не придало старому служаке никакого оптимизма. — Вот снимки горы Абруццо, сделанные нашей авиаразведкой, — выложил он на стол небольшой пакет с десятком фотографий, на которых альпийский луг и отель на нем были засняты со всех сторон.

— Снимки сделаны, когда Муссолини уже был в «Кампо Императоре»? — насторожился Скорцени, вынимая из пакета всю стопку фотографий.

— Естественно. Раньше он нас не интересовал.

— Но…

— С трофейных английских самолетов, — уточнил генерал. — Без особой демонстрации намерений. Случайными пролетами вблизи.

— Это другое дело.

— Мне понятны ваши опасения.

— Отныне это наши общие опасения, — внушающе проговорил Скорцени, глядя прямо в глаза Штуденту. — Общие, господин генерал.

У Скорцени уже было несколько снимков, сделанных итальянскими репортерами в рекламных целях, и просто любительских фотографий туристов. Поэтому-то он по достоинству смог оценить и работу пилотов. Все было заснято довольно четко и основательно. Видны валуны на лугу, просматриваются характер кладки стен, расположение всех окон, служебный и два запасных выхода, прогуливающиеся по лугу карабинеры, наконец, верхняя часть фуникулера…

— Мне не впервой бросать своих парней на всякие там вершины и острова, — пробасил генерал, снимая фуражку и расстегивая китель. — Но поверьте, гауптштурмфюрер, выдернуть Муссолини из этого скворечника будет не проще, чем выдернуть с корнем горный дуб.

— Именно поэтому операцию поручили нам с вами, — спокойно заметил гауптштурмфюрер, тоже садясь в кресло и продолжая изучать снимки.

— Кому же еще?

— Кстати, вы подсказали название операции: «Горный Дуб». Или просто «Дуб», чтобы словом «горный» не уточнять характер местности.

— Не самое броское, — проворчал генерал. — Но можно согласиться.

— Итак, будем считать, что операция под кодовым названием «Дуб» началась с этой минуты. Разработку плана непосредственного захвата отеля и освобождения Бенито Муссолини беру на себя. — Они встретились взглядами. Генерал снова покряхтел, на этот раз одобрительно. Заявление Скорцени сразу же облегчало ему жизнь. — Поговорим о техническом обеспечении.

Штудент заглянул в свой портфель и извлек тоненькую папочку.

— Здесь операция по захвату фуникулера.

— Так, опять фотографии: нижняя станция, верхняя, промежуточная, аварийная…

«Десант высаживается с небольших самолетов в двух километрах от станции, в долине, — молча знакомился Скорцени с содержимым папочки. — Шесть тридцать утра. Захват нижней станции. Шесть сорок. Переодетая в форму карабинеров штурмовая группа высаживается на вершине и снимает охрану верхней станции. Семь ноль-ноль…».

Скорцени вдруг стало грустно. От всей этой поминутно, со штабистской аккуратностью, расписанной процедуры захвата повеяло такой мертвецкой нереальностью, что на лбу его предательски выступила испарина. Только из уважения к командиру парашютного корпуса он все же долистал папку до конца, вплоть до графической схемы вывода Муссолини из отеля и переправки его вниз, к поджидающим джипам десантников.

— И все же это крайний случай, господин генерал, — решился он, наконец, все еще делая вид, что внимательно изучает предложенный штабистами план эвакуации дуче с вершины и доставки его к легкому одномоторному самолету. — Самый безысходный из вариантов. Думаю, ваш опыт подсказывает то же самое.

— Но мы должны были учесть этот «безысходный вариант». Учесть и разработать.

— Непременно. И мы еще обдумаем его в деталях. Возможно, даже попытаемся осуществить, если по каким-то причинам не сумеем реализовать нечто более надежное.

— Конкретнее, гауптштурмфюрер.

— Нужны планеры. Хорошие грузовые планеры. Просил бы вас об этой услуге, господин генерал. Я не большой спец в области авиации, мне также никогда не приходилось высаживаться в составе парашютных десантов. Но даже для меня совершенно ясно: без планеров, способных совершать посадки на горные луга, этот «дуб» нам не выдернуть. Планеры — и небольшой самолетик, который мог бы снять оттуда дуче. Остальные будут спускаться фуникулером, который в любом случае придется захватывать отдельной группе прикрытия.