На этот проект Миттаг-Леффлера она смотрит лишь как на знак внимания с его стороны и в письме от 15 июля 1885 г. говорит: «Чем больше я думаю о вакантном месте в Академии, тем более прихожу к выводу, что Вам не следует прилагать слишком много стараний, и даже совсем не следует прилагать их, чтобы доставить мне его... Подумайте только, еще не прошло года, как я назначена профессором; этой зимой мне, вероятно, придется занять места двух профессоров.,, Если ко всему этому добавить еще мои

128

выборы в Академию, то я боюсь, что это испортит много крови в Швеции и вызовет к нам много зависти и недоброжелательства. Стриндберг уже говорил, что мне покровительствуют потому, что я женщина. Пока разумные люди еще не верят этому, но будет очень неприятно, если и другие лица начнут повторять то же самое, и я очень опасаюсь, что если мы восторжествуем теперь, то эта история очень дорого нам обойдется в будущем» [СК 44].

Дальше она пишет: «То, что отложено, еще не потеряно. Если даже Вам удастся добиться моего избрания, то в данный момент это произойдет против желания большого числа членов. Следовательно, оно вызовет недоброжелательство против нас. Гораздо легче заняться сейчас выбором астронома из числа наших друзей... Я уверена, что Гюльдён будет того же мнения. Он не возражает против моего избрания только из страха перед женой, но я уверена, что в глубине души он не желает этого» [СК 44]. Гюльдён хорошо относился к Ковалевской, но видеть ее своим собратом по академии не хотел.

Участие в общественной жизни Стокгольма

Во второй половине прошлого века в Стокгольме возникало много обществ для взаимного общения разных групп людей. В 1860-е годы группа ученых, писателей и художников во главе с профессором Акселем Кеем организовала общество, поставившее цели: «с одной стороны — общаться друг с другом для отдыха и подъема сил в борьбе с трудностями, сохранения свежести и молодости чувств, с другой — приучать молодое поколение сохранять традиции и творческие стремления, которые должны главенствовать на собраниях общества» [168, с. 102]. Обществу было присвоено имя древнескандинавской богини молодости и обновления Идун (Idun), владевшей яблоками вечной молодости (idunsapplen). В это общество еходили только мужчины.

Через 20 лет женщины решили создать аналогичное общество с такими же целями и правилами, что и Идун, и назвали его Новая Идун (Nya Idun) [169]. Эллен Кей очень умело председательствовала на собраниях общества, которое с каждым годом привлекало все большее число членов. Секретарем общества была Амелия Викстрём. Первое собрание состоялось 7 февраля 1885 г. Члены общества, в том числе С. В. Ковалевская, зачитывали свои доклады на

5 П. Я. Кочина

129

темы искусства, положения женщин в разных странах и т. п. Среди первых докладов были такие: Немецкий кате- дер-социализм; Отель Рамбуйе; Новые Афины; Деловая активность шведских женщин в XVII столетии; Мадам де Монпансье и парижские салоны; Княгиня Дашкова; Жилища в восточном Лондоне; Кольцо Нибелунгов; Литературная критика; Вклад женщин в изобразительное искусство; Исследование положения рабочих в нашей стране; Графология; Поездка в Америку; О некоторых женских типах у Ибсена; Святая Биргитта как тип своего времени; Модели реформ платья. А.-Ш. Леффлер прочитала доклад: «Эстетические направления в Англии». На собраниях общества пели под аккомпанемент пианино или гитары [168, с. 103 и след.].

Зимой 1887 г. образовалось общество, которое должно было состоять из мужчин и женщин, в противоположность Идун и Ниа Идун. Собрания должны были носить семейный характер, содействовать сближению людей разных специальностей. Первым председателем был профессор Курт Валлис, секретарем — фру Ханна Пальме. Свое название — Хеймдал (Heimdall) — общество получило от древнескандинавского героя Хеймдала, сына девяти матерей, так как учредительницами общества были дамы: Пальме, Гюльден, Курман, А.-Ш. Леффлер, Ковалевская и др. Первое собрание было 23 февраля 1887 г. в отеле Рюдбео- га, с докладом археолога Гильдебранда. Другими докладчиками были: К. Валлис, К. Гейерстам, В. Леке, К. Брёггер, Ю. Леффлер, Р. Тигерстедт и др. Темы докладов такие: Посещение мормонов; Внушение в обычной жизни; Новое открытие ископаемых людей; Полярная поездка Нансена. Выступали поэты, художники, музыканты. Каждые два члена могли пригласить постороннее лицо. Выступления сопровождались ужином, первое время — на 50—60 человек [168, с. 72].

Софья Владимировна Ковалевская в своих неопубликованных воспоминаниях (в них она ошибочно объединяет Идун и Хеймдал) говорит, что члены общества (очевидно, Хеймдала) устраивали совместные прогулки и экскурсии3.

Софья Васильевна занимала достойное место в шведском обществе. В 1950 г., 8 января, к 100-летию со дня ее рождения, в газете «Свенска Дагбладет» о ней писали: «Первая женщина-профессор в Швеции производила осле¬

3 ААН, ф. 603, оп. 2, № 2—6.

130

пляющее впечатление на жителей Стокгольма в 80-е годы». В том же номере газеты, за подписью «Коринна», неписано:

«Чужеземная птичка бдаа встречена с большим энтузиазмом стокгольмцами 80-х годов, особенно в кругах, близких к Высшей школе, которых она победила своим очарованием, интеллигентностью и остроумием. Она была так популярна, что на одном приглашении на зраный вечер к профессору Ретциусу с супругой было специально обозначено на обратной стороне пригласительной карточки: «Профессор Ковалевская и Фритиоф Нансен обещали приехать».

Известно, что Софья Васильевна прониклась большим интересом к проекту Фритиофа Нансена лыжного перехода через ледяное плато Гренландии. Много лет спустя, когда Ф. Нансен посетил Советский Союз, Н. К. Вержбицкий, сопровождавший его во время путешествия по Армении, задал ему вопрос о Ковалевской. Нансен сказал: «Ковалевская? Это был человек редкой духовной и физической красоты, самая умная и обаятельная женщина в Европе того времени». После довольно продолжительного молчания Нансен добавил: «Да, безусловно, у меня было к ней сердечное влечение, и я догадывался о взаимности. Но мне нельзя было нарушить свой долг, и я вернулся к той, которой уже было дано обещание... Тёперь я об этом не жалею» [170, с. 253].

В той же «Свенска Дагбладет» были приведены воспоминания младшей дочери Гюльденов Тюры, ставшей потом г-жой Клинковстрем, «которая сохранила в своей памяти много мелких черт из будничной жизни великой Сони Ковалевской». Она вспоминала, какое вкусное варенье варила Ковалевская и какие красивые вышивки она дарила друзьям. В газете опубликован также интересный рассказ Гунхильд Теген о дружбе Ковалевской и А.-Ш. Леффлер под заголовком «Микеланджело в беседах»:

«Когда замечательный математик Соня Ковалевская поселилась осенью 1883 г. в Стокгольме, она была встречена полным ожидания приветливым академическим обществом. Прежде всего, среди тех, кто приветливо встретил Соню Ковалевскую, была семья Миттаг-Леффлера — профессор Гёста Миттаг-Леффлер, сам знаменитый математик, энергично устроил все, что касалось материальной стороны жизни нового доцента-женщины, и его сестра, уже знаменитая Анна-Шарлотта, по мужу Эдгрен, была готова подружиться с интеллектуальной женщиной...