Миттаг-Леффлер интересуется тем, что происходит в Высшей школе: как дела у Фрагмёна, который должен был сдавать докторский экзамен, что было на заседании 13-ти, т. е. обществе преподавателей; как идет ее работа? Одна студентка, фрекен Лагерберг, должна была сдавать экзамены по математике и механике. Миттаг-Леффлер замечает, что ее нельзя выпускать, пока она не будет вполне подготовлена, «иначе это будет большим скандалом для пас» [МЛ 64].

В письме 18 мая Миттаг-Леффлер сообщает о своих летних планах: он должен съездить в Финляндию навестить своего тестя генерала Линдфорса, а с середины июля поедет к озеру Сильян в Далекарлии, так как он должен обязательно, по совету врачей, побыть в горах и отдохнуть. Но он хочет побывать и в Гарце, когда там будет Вейер- штрасс, около которого соберутся молодые математики. В конце письма он добавляет про Анну-Шарлотту: сейчас она разговаривает с дель Пеццо10 о прогулках на лодке и о Данте.

10 Дель Пеццо — итальянский математик. После смерти отца стал герцогом ди Кайянелло. В 1890 г. АннаЛПарлотта^ышла за него замуж.

14S

В письме от 5 июля 1888 г. из Парижа Софья Васильевна сообщает, что она познакомилась с французскими врачами, которые лечат гипнозом: «Я видела много интересного в области гипнотизма, присутствовала на сеансе Шарко, Люиса (из Медицинской академии) и доктора Бэрильона (главного редактора журнала „Гипноз“), который видел Вас в Оране. Завтра я пойду на лекцию Вуа- зена, и меня ему представит Берилъон. Признаюсь, однако, что все, что я здесь видела, поколебало мою веру в гипнотизм. Я очень подробно приметила все, чго я видела, все записала, — правда по-русски, но я Вам переведу, когда мы увидимся» [СК 242].

Миттаг-Леффлер очень интересовался гипнотизмом в связи с нервным заболеванием своего брата. Софья Васильевна опубликовала в газете свои очерки о посещении двух французских больниц, в которых проводилось лечение гипнозом [41, 42].

Летом Миттаг-Леффлер поехал в Швейцарию, а Софья Васильевна в Париж. Оттуда она пишет 5 июля [СК 242], что все парижские математики, кажется, заинтересованы результатами ее работы и что ей важно вовремя послать хотя бы и плохо написанный экземпляр с тем, чтобы до начала октября заменить его другим, лучше отредактированным. Они думают, что все будет в порядке и Ковалевская получит премию. Далее в письме она сообщает, что в один из своих приемных дней Бертран дал обед, на котором присутствовала Софья Васильевна вместе с Эрмитом, Пикаром, Альфаном и Дарбу, в честь нее были произнесены три тоста и что с 17 июля она собирается, покинув Париж, переселиться в Гарц, где отдыхает Вейерштрасс. Там она намеревается много работать. Вейерштрасс просит свою ученицу устроить дела так, чтобы провести с ним этим летом несколько недель. «Он говорит,— добавляет она,— что его силы слабеют, что он еще много должен мне сказать и боится, что не будет иметь возможности это сделать в более отдаленное время» [СК 243].

В конце июля Ковалевская была в Вернигероде (Швейцария), где собиралась оставаться лишь до 15 августа. Она с большим пылом принялась за работу. Здесь, вокруг ветерана Вейерштрасса, собралась группа более молодых математиков: Миттаг-Леффлер, Кантор, Шварц, Гурвиц, Хеттнер, Вольтерра и другие. Конечно, между этими представителями одной и той же науки велось много интересных разговоров, и Софья Васильевна

146

досадовала, что она вынуждена была заниматься своей работой и редко принимать в них участие.

Осенью, 11 сентября, Ковалевская в Гарце, в городке Тале, где последние 5 дней жила вдвоем с Вейерштрассом. Его сестра, жившая с ним летом, теперь уехала в Берлип, чтобы привести в порядок квартиру. Вейерштрасс в последнее время не очень хорошо себя чувствовал. «Статья Пуанкаре доставляет ему много труда, и он не может хорошенько разобраться в ней» [СК 244]. В одной из работ Пуанкаре Вейерштрасс подозревал ошибку или незавершенность доказательства, и это раздражало его.

Про себя Ковалевская пишет, что на днях она выезжает и, побыв проездом несколько дней в Берлине, прибудет в Стокгольм. Она не вполне кончила свою работу, но осталось уже немного.

Наконец работа над задачей о вращении приведена к законченному виду и послана на конкурс. Из Парижа во второй половине декабря Ковалевская получает извещение на красивом бланке с изображением богини мудрости Минервы.

Институт Франции

Академия Наук

Париж, 18 декабря 1888 Непременные секретари Академии Госпоже Софье Ковалевской, в Стокгольм

Мадам,

Имеем честь Вас известить, что Академия Наук присудила Вам Премию Бордена (усовершенствование в важном пункте теории движения твердого тела).

Мы приглашаем Вас, Мадам, присутствовать на публичном заседании, которое состоится в понедельник 24-го декабря текущего года ровно в час дня и на котором будут провозглашены результаты конкурса. С готовностью пользуемся этим случаем, чтобы принести Вам наши личные поздравления и засвидетельствовать нашу уверенность в той пользе, которую Академия предвидит в Ваших работах и Ваших успехах.

Примите, Мадам, уверения в самом высоком нашем уважении.

Л. Пастер Ж. Бертран

[СК 241].

Две подписи стоят потому, что Парижская академия наук состояла из двух отделений — естественных и физико-математических наук.

Торжественное вручение диплома на премию произошло 24 декабря 1888 г. в специальном зале Института Франции. Софье Васильевне была отведена боковая ложа,

147

где вместе с нею сидели сопровождавшие ее русские, М. М. Ковалевский и Е. В. де Роберти, философ и социолог.

Председатель собрания академик Жансен, астроном, вручая Ковалевской диплом, сказал: