— Здравствуйте, — Витьке пришлось запрокинуть голову, таким высоким был капитан.

— Здравия желаю, Виктор, — сердитым голосом ответил Митрофан Игнатьевич. Наверное, он принял её за мальчишку, потому что Витька была, как всегда, в джинсах и куртке. — Как же ты допустил такой непорядок?

— Это нечаянно получилось. Мы его хотели угостить комарами, а Паша сбежал.

— А это, однако, Пашина подруга? — посмотрел на клетку Митрофан Игнатьевич.

— Да. Тоже волнистая.

— На, получай своего Пашу, — капитан вынул из-за спины руку, и Витька увидела беглеца.

Она приоткрыла клетку, и Митрофан Игнатьевич пустил туда попугая. Даша радостно пискнула, Паша ей что-то недовольно ответил, сел на жёрдочку и отвернулся. И сколько ни расспрашивала его подруга, он упорно молчал.

Митрофан Игнатьевич хмыкнул, и Витька поняла, что он больше не сердится.

— Мы к папе едем, в Нефтеград, — решила объяснить она. — Сначала на самолёте летели, на ТУ-134... Понимаете, он совсем ничего не подозревает. Мы — сюрпризом.

И хоть Витька, как всегда, рассказывала очень путано, Митрофан Игнатьевич понял.

— Следовательно, первый раз в наших краях? Витька кивнула и выразительно посмотрела на огромный бинокль, который висел у Митрофана Игнатьевича на груди.

— Хочешь глянуть?

Удивительно, как он сразу всё понимал! Не дожидаясь ответа, капитан снял бинокль.

— Держи!

Бинокль был настолько велик и тяжёл, что Витьке пришлось взять его двумя руками.

— Ой, здорово! — не удержалась она.

Берега, ещё минуту назад такие далёкие, неразличимые, приблизились. Вон деревья на самом обрыве толпятся, будто нырять собрались. А одно так уже прыгнуло: верхушка почти воды коснулась, а корни в земле застряли.

— Река весной очень сильно разливается и подмывает берега. И деревья падают, — пояснил Митрофан Игнатьевич, будто знал, что видит Витька.

— Птички ссорятся, — сообщила она, переводя бинокль с берега на воду.

— Стрижи. Торопятся птенцов выкормить: сибирское лето короткое, — сказал капитан. — Мошек, стрекоз наловят и тащат в гнезда.

— А где они?

— Видишь, в береге круглые отверстия?

— Это стрижи нарыли? Как много!.. Значит, в такой вот дыре должен был зимовать Паша? Ну уж нет, пусть лучше в клетке живёт!

— Тебя мать не потеряет? — напомнил Митрофан Игнатьевич.

Витька поняла, что пора уходить. Она с сожалением отдала бинокль.

— А можно, я ещё приду?

Капитан снова хмыкнул, и Витька расценила это как согласие.

— Спасибо! До свидания, Митрофан Игнатьевич! Митрофан Игнатьевич чуть наклонил голову и приложил к козырьку руку.

НЕОБЫЧНЫЙ СИГНАЛ

Есть у взрослых поговорка: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Витька раньше её не понимала. А сейчас стало ясно. Если бы Паша не пытался убежать, она никогда бы не познакомилась с такими замечательными людьми, как Митрофан Игнатьевич и Вася.

С Митрофаном Игнатьевичем разговаривать интересно, но с Васей — лучше: он молодой, как дядя Ариф, всё время шутит или поёт, и Витька его нисколько не стеснялась.

В рулевой рубке Витька была ещё два раза. Оказывается, рулевая — самое главное место на теплоходе и вообще на любом корабле. Колесо — это штурвал. С его помощью можно разворачивать руль вправо, влево, вперёд, назад. А сам руль находится сзади теплохода, в воде.

Когда стоишь на вахте, у штурвала, отвлекаться нельзя. А то — или на мель сядешь, или поворота не заметишь и в берег врежешься.

— А как узнавать правильный путь? — спросила Витька.

— Фарватер! — Вася смешно сморщил нос и важно сказал: — Чуять надо!

Витька подозрительно посмотрела на него:

— Нет, серьёзно.

— Для этого лоцманские карты есть и дорожные знаки: бакены и створы. Поняла?

Конечно, Витька ничего не поняла: столько незнакомых слов сразу!

— Сейчас будем створ проходить. Иди сюда, — Вася поставил её перед собой и велел взяться за штурвал. — Видишь, на левом берегу два белых прямоугольника? Друг за другом стоят?

— Там ещё чёрные полоски сверху вниз, — заметила Витька.

— Точно. Вот мы сейчас будем рулить так, чтобы эти чёрные полоски совместились, створились... Так, чуть левее, ещё лево руля... Стоп! Так держать!.. Молодец!

Витька ликовала. Здорово! Шла по створам и теплоход её слушался! Вот Назимка будет завидовать!

В рубку заглянул Митрофан Игнатьевич. Витька поздоровалась, но капитан вместо привычного: «Здравия желаю, Виктор!» только слегка кивнул головой.

— Не забудь про сигнал, — строго сказал он Васе и прошёл на мостик.