— Можно, — разрешил Степан Матвеевич. — Белки здесь к людям привыкли, некоторые с рук едят и даже попрошайничают.

Действительно, белка пугаться и не думала. Они подошли довольно близко, так что стали видны чёрные блестящие бусинки-глазки, которые внимательно приглядывались к ним. Уж не собираются ли эти люди её угостить? Белка перебралась на крышу кормушки, уселась на задние лапки, расстелила огненный хвост и стала ждать. Время от времени она нетерпеливо цокала, что, видимо, означало: «Скоро вы налюбуетесь мною и вспомните про то, что лежит у вас в карманах?»

— Какая красавица! — восхищённо прошептала Витька. — Лучше, чем на картинке!

И Людмила Петровна, и Степан Матвеевич были совершенно согласны с ней: молча стояли и улыбались. И никто из троих не подозревал, что случится в следующую минуту.

А в следующую минуту кот, про которого все на время забыли, резко дёрнулся, поводок выскользнул из рук Людмилы Петровны, и рыжий разбойник прыгнул на кормушку.

Степан Матвеевич от неожиданности как-то странно крякнул, Людмила Петровна тихо охнула, а Витька зажмурилась, потому что поняла, зачем полез к кормушке кот.

Не растерялась только белочка. Всё-таки она была не простая, а городская и кое-что в жизни повидала. А эти пиратские замашки четвероногих хвостатых хулиганов белочка хорошо изучила. В тот момент, когда кот прыгнул, она, растопырив лапы и хвост, самолётиком метнулась прямо под ноги Степану Матвеевичу и, недолго думая, забралась к нему на плечо. Почему она так поступила, сказать трудно: ведь Степан Матвеевич на дерево походил мало, хоть и стоял неподвижно.

Поняв, что напасть врасплох не удалось, кот пошёл на врага в открытую. Он выгнул спину, распушил шерсть, сморщил нос и зашипел самым своим страшным шипением:

— Ш-ш-ш!.. Берегись!..

Первой опомнилась Витька. Она бросилась к Степан Иванычу, схватила поводок и несколько раз обмотала вокруг руки.

— Ах ты, бессовестный, бессовестный, бессовестный!

Кот приниженно опустил хвост, виновато мявкнул и потёрся мордой о Витькины ноги.

Моментально сообразив, что опасность миновала, белка спрыгнула на траву и неторопливо направилась к берёзе. Она забралась на нижнюю ветку и презрительно зацокала: «Не догонишь — не поймаешь! Не догонишь — не поймаешь!»

Степан Иваныч прекрасно понял, кого дразнила белка, но что он мог сделать, несчастный привязанный кот?!

На всех вдруг напал смех. Витька так просто за живот держалась. Они вспомнили, как испугалась Людмила Петровна, и как растерялся Степан Матвеевич, когда белка приняла его за дерево и вцепилась всеми четырьмя лапами ему в плечо. Только кот не разделял общего веселья: если бы не этот коричневый поводок, новый, только что купленный...

— Можно, я положу в кормушку конфету? — спросила Витька.

— Лучше, наверное, печенье, — предложила Людмила Петровна.

Степан Матвеевич провёл по волосам от затылка ко лбу.

— Честное слово, не знаю, что ей больше по вкусу придётся. Вот у меня тут яблоко завалялось...

— А я всё вместе положу, пусть выбирает! — Витька привстала на носки, дотянулась до кормушки и оставила белочке угощение. Может быть, она ещё вернётся?..

Глава третья

ПРОИСШЕСТВИЕ ПЕРВОЕ

Степан Матвеевич дальше не поехал. Он проводил их на теплоход, а сам остался: в Н-ске у него оказались ещё дела.

И Витька, и Людмила Петровна огорчились: они успели уже привязаться к весёлому сибиряку, и кроме того, они снова оставались одни.

Но долго грустить Витька не умела, тем более, что их «Калинин» — совершенно замечательный теплоход. Она даже считала, что правильнее называть его кораблём. А Витьке поверить можно: всё-таки шесть с половиной лет человек прожил на море и кораблей всяких видел-перевидел!

Во-первых, «Калинин» —двухпалубный, и, следовательно, побегать, если охота придёт, есть где.

Потом — трехклассный. Кому плыть далеко, как, например, Витьке и Людмиле Петровне, тот занимает каюты первого и второго класса (это наверху). Внизу — третий класс. Там размещаются все, кому скоро сходить.

Паша и Даша ехали на маленьком столике в той же каюте, где и хозяйка. Они летали по своей клетке и, видимо, были вполне довольны жизнью.

Другое дело — Степан Иваныч. Тот, как очутился на теплоходе, так и пошёл гулять. В каюту почти не заглядывал. Разве только, чтобы поздороваться с Людмилой Петровной и Витькой.