– Да что за вас беспокоиться-то? – не выдержав, фыркнула от скрипучего смеха Улеана. – Эх, молодость, молодость! Как говорится, надо ее провести так, чтобы было о чем вспомнить в старости. – И уже от самого порога повелительно крикнула: – Фиона! Во всем слушайся Лоренса. Поняла?

Я по-прежнему держала девушку за руку, поэтому почувствовала, как она вздрогнула от этого приказа. В ее огромных пустых глазах впервые мелькнуло некое подобие чувства. На какой-то миг мне даже показалось, что она сейчас расплачется, но почти сразу лицо несчастной вновь приняло совершенно равнодушное выражение.

Мгновение-другое – и мы остались в долгожданном одиночестве. Лоренс на этот раз не просто закрыл дверь, но задвинул массивный засов, желая исключить возможность неожиданного вторжения. Затем, немного подумав, прищелкнул пальцами – и по стенам зазмеились толстые зеленые плети какого-то заклинания. Предполагаю, того, что блокирует звуки. Весьма разумная предосторожность! И я покосилась в сторону двери, ведущей в ванную. Благодаря ей я много о чем узнала. А Лоренс тем временем повернулся ко мне, грозно скрестил на груди руки и уставился на меня так мрачно, что мне немедленно захотелось пасть перед ним на колени и повиниться на всякий случай во всех грехах разом – и бывших, и нынешних, и будущих.

– Значит, подарок на нашу помолвку, – сказал он с сарказмом. – Очень интересно!

– Ты сам сказал, что собираешься представить меня своей матери как невесту. – Я пожала плечами. – Конечно, я понимаю, что ты говорил не всерьез, поэтому решила использовать это в своих целях. Согласись, иначе мы бы твою мать и ее подружку так просто из комнаты не выгнали.

– Стоп-стоп! – Лоренс повелительно поднял указательный палец. Я послушно замолчала, и он вкрадчиво продолжил нехорошим таким тоном, в котором отчетливо прорезалось змеиное раздраженное шипение: – А почему, собственно, ты решила, что я шутил, когда говорил о нашей помолвке?

– Давай не будем начинать этот разговор! – взмолилась я, вспомнив, как долго он трепал мне нервы в разгромленной лавке, выпытывая мельчайшие подробности моей жизни.

– Нет, я хочу знать, почему ты так упорно считаешь, будто я тебе не пара! – упрямо заявил Лоренс и тут же осекся, осознав, что буквально сегодня утром мы уже спорили по этому поводу. Недовольно сморщился и буркнул себе под нос: – Впрочем, ты права. Отложим эту беседу на потом.

Я ничего не имела против такой постановки вопроса. Решив, что самое время заняться тем, зачем мы сюда, собственно, явились, я подошла к столику и начала осторожно разворачивать на нем пакеты с сушеными приправами. Фиона так и осталась стоять на своем месте, продолжая достаточно убедительно играть роль статуи. Оно и к лучшему. Хоть путаться под ногами не будет.

– А откуда ты вообще узнала про такую забаву? – вдруг полюбопытствовал Лоренс, подходя ближе и с нескрываемым интересом наблюдая за моими приготовлениями.

– Не забывай, я все-таки несколько лет прожила в общежитии, когда училась в Академии, – ответила я. – Мать была так любезна, что выбила мне комнату у самого ректора. Правда, потом он меня все годы учебы донимал вопросами, не желает ли месси Леонелла провести с ним еще пару приятных часов.

– И что, молоденькие студенточки часто так веселятся? – оживился Лоренс. – Всегда это подозревал!

Я бросила на него быстрый взгляд через плечо и укоризненно покачала головой. Эх, мужчины! Только об одном думаете. Вон как глазки-то заблестели масляно, а на губах заиграла мечтательная улыбка.

– Ох, прости! – покаялся Лоренс, опомнившись и постаравшись придать себе как можно более серьезный вид. – Оно само как-то…

Я ничего не ответила на его оправдание, принявшись аккуратно разрывать бумажные пакеты на длинные полоски. Если честно, никогда не делала самокрутки. Но будем надеяться, что все получится.

Лоренс виновато вздохнул и отошел к своему багажу, видимо, намереваясь отыскать жабий камень. Неполную минуту в комнате царила тишина, когда каждый был занят своим делом. И вдруг ее разорвал тонкий и напряженный голос Фионы, о присутствии которой я совершенно запамятовала.

– Ну и когда мы приступим? – вопросила она, и в ее голосе мне почудились скрытые слезы.

Я обернулась к девушке и с трудом подавила удивленное восклицание, поскольку она успела скинуть с себя полупрозрачное одеяние и сейчас стояла совершенно обнаженной, то и дело зябко поводя плечами, словно страдала от сквозняка, который лично я не ощущала. Невольно я залюбовалась ее точеной фигурой. Да, месси Улеана знала, кого выбрать в качестве своей якобы дочурки, призванной на самом деле ублажать нужных людей высшего света. Даже странно, что Лоренс имел мужество и стойкость отказаться от такой красотки, когда обнаружил ее в собственной постели.

Светлые длинные волосы обнимали худенькие плечи Фионы роскошным покрывалом. Огромные голубые глаза, окаймленные густыми черными ресницами, мерцали от невыплаканных слез в ожидании нового унижения. Тяжелая большая грудь с коричневыми изюминками напряженных сосков, тонкая талия, по-мальчишечьи узкие бедра. И, что поразило меня больше всего, чисто выбритый лобок. Это тоже сейчас модно в высшем свете?

После чего я с любопытством уставилась на Лоренса, наблюдая за его реакцией. Стоило признать, он меня приятно удивил. Конечно, сначала он уставился на Фиону так, будто впервые в жизни увидел женщину. Затем гулко сглотнул, дернув кадыком, с усилием отвел глаза и посмотрел на меня.