– Могу дать голову на отсечение вашей дражайшей секирой. Вполне способна, – усмехнулся Корреш.

– Глип, – вставил дракон, твердо решив высказать свое мнение.

– Если вы все вполне наговорились, – раздраженно сказал я, – то я хотел бы закончить фразу. А собирался я сказать, что Танда не будет играть.

Последовали секунды ошеломленного молчания, покуда команда переваривала услышанное.

– Чего-то не пойму, – сдался наконец Гэс. – Если она не будет играть, то что же…

– Как только она окажется здесь и оживет, мы хапнем ее вместе с Призом и отправимся обратно на Пент, – объявил я. – Судья уже почти вручил нам большой кубок на серебряном блюдечке.

– Но как же игра? – нахмурился Плохсекир.

Я закрыл глаза, осознав на миг, что же должен был чувствовать Ааз, когда ему приходилось иметь дело со мной.

– Позвольте мне объяснить все не спеша, – осторожно проговорил я. – Мы участвуем в этой игре с целью выручить Танду и хапнуть Приз. Через несколько минут мы получим их обоих, и поэтому у нас не будет больше причин и дальше давать разбивать себе головы. Понятно?

– Все равно мне не нравится это – покидать поле до окончания битвы, – пробурчал генерал.

– Черт подери! – взорвался я. – Это же игра, а не битва!

– Мы говорили об одном и том же поле? – невинно спросил Корреш.

К счастью, я был избавлен от необходимости формулировать ответ на данный вопрос, именно в эту минуту прибыл Квигли с плывущей следом за ним в воздухе Танандой.

– Что это там городит судья об использовании в игре Тананды? – потребовал ответа он.

– Чистую правду, – соврал я. – Она нужна нам для окончания игры. А теперь, если вы будете столь любезны пробудить ее, мы…

– Но она же моя заложница, – запротестовал маг.

– Брось, Квигли! – усмехнулся я. – Мы ее никуда не забираем. Она будет здесь же, на поле, на глазах у тебя и всех остальных.

– Я знаю, что вы, когда только захотите, можете смыться в другое измерение, – упорствовал Квигли. – Не пойдет.

Он был слишком близок к истине, но если я чему и научился у Ааза, так это блефовать с невозмутимым видом.

– Послушай-ка, Квигли, – изобразил я гнев. – Я пытаюсь действовать честно, но мне приходит в голову, что ты злоупотребляешь моим обещанием.

– Что ж, – кивнул маг. – Ладно, давай тогда так. Просто чтобы показать тебе свою добрую волю, я позволю вам забрать Танду.

– Шикарно, – ухмыльнулся я.

– Если… я повторяю, если вы позволите мне в обмен забрать Ааза.

– Что? – воскликнул я. – Ну разумеется. Валяйте. Он уже без сознания.

– Отлично, – кивнул он. – Это займет всего несколько секунд.

– Как это повлияет на наши планы? – спросил Гэс, отводя меня в сторонку.

– Никак, – уведомил я его сквозь стиснутые зубы. – Мы уберемся, как только все отойдут.

– Что? – разинул рот горгул. – А как же Ааз?

– Это его приказ! – выпалил я. – Перед началом игры он заставил меня пообещать, что, если он попадет в беду, я не буду подвергать опасности ни себя, ни команду, пытаясь спасти его.

– И ты собираешься его бросить? – презрительно усмехнулся Гэс. – После всего, что он сделал для тебя?

– Слушай, Гэс, не трави мне душу! – поморщился я. – Я не хочу…

– Привет, красавчик, – прощебетала, вступая в беседу, Тананда. – Если это не слишком затруднительно, не мог бы кто-нибудь растолковать мне, зачем собралось такое внушительное собрание, почему мы стоим посередине пастбища и что делает весь этот народ, пялясь на нас? И куда уходит Квигли с Аазом?

– Нет времени, – заявил я. – Нам надо убираться.

– Куда убираться? – нахмурилась она.

– Обратно на Пент, – пробурчал Гэс. – Скив готовится бросить Ааза.

– Он – что? – ахнула Тананда.

– Гэс… – предупредил я.

– Не трудись, красавчик. Я с места не сдвинусь, пока кто-нибудь не скажет мне, что происходит, и поэтому вполне можешь начать сейчас.

К счастью, мне потребовалось удивительно мало времени, чтобы ввести ее в курс дела. Боясь рассердить Тананду, я намеренно опустил как можно больше деталей. У меня хватало сейчас хлопот и без борьбы еще и с ней! Это, кажется, сработало – слушала она терпеливо, не перебивая замечаниями и не хмурясь.

– …Вот потому-то мы и должны убраться отсюда, пока не возобновилась игра, – закончил я.

– Чушь собачья, – твердо сказала она.

– Рад, что ты… Как-как? – поперхнулся я.

– Я сказала «чушь собачья», – повторила она. – Вас, ребята, лупили, топтали и еще по-всякому давили из-за меня, а теперь мы собираемся бежать? Только не я! Я вам говорю, что мы должны остаться здесь и преподать урок этим мужланам.

– Но…

– Не знаю, может ли твой И-Скакун переправить всю команду, – продолжала она, – но держу пари, без наших общих усилий с этим ничего не получится.