– Минутку, малыш, – поправил меня наставник. – Любой риск, на какой я иду, – мой, понятно? Сюда входят и те случаи, когда я иной раз вытаскиваю твой хвост из огня. Не порти моего стиля, сваливая на меня ответственность за две жизни.

– Но, Ааз…

– Если я в беде, а ты свободен, то тикай. Усек? Особенно в этой игре. Кстати, вот… – Он порылся в поясной сумке и извлек знакомый предмет. – …Вот И-Скакун. Он установлен так, чтобы отправить тебя домой. Оставь его у себя и воспользуйся им, если придется. Появится шанс забрать Танду и смыться отсюда – хватайся за него! А обо мне не беспокойся.

– Но…

– Это приказ, ученик. Если хочешь его оспорить, подожди, пока мы не вернемся на Пент. А пока делай, что я говорю! Либо ты соглашаешься, либо я отправляю тебя домой прямо сейчас.

Несколько секунд мы глядели друг на друга в упор, но я уступил первый.

– Ладно, Ааз, – вздохнул я. – Но мы еще поговорим об этом, когда вернемся домой.

– Прекрасно, – усмехнулся он, хлопнув меня по плечу. – А теперь давай-ка залезай на своего глупого дракона и постарайся держать его нацеленным в нужном направлении. Нам надо набирать очки!

Нам было необходимо набрать несколько очков, а для этого нам требовался мяч.

Эта мысль занимала мой ум в первую очередь, когда мы снова выстроились в ряд. Тем или иным способом нам предстояло завладеть этим мячом.

Когда прозвучал свисток, я был готов. Мысленно потянувшись, я заставил мяч перелететь ко мне в руки. Однако прежде чем наша команда успела построиться вокруг меня, снова раздался свисток, и к нам рысью подбежал размахивающий руками валлет в полосатом мундире.

– Ну что еще? – проворчал Ааз. А затем крикнул: – Что случилось, судья?

– Был подан протест, – уведомил его судья. – Ваши противники говорят, что вы применяете магию.

– Ну и что? – возразил мой наставник. – Никакие правила этого не запрещают.

– Ну, официально – да, – признал судья. – Но уже довольно давно действует джентльменское соглашение.

– Мы не джентльмены, – усмехнулся Ааз. – И поэтому посторонитесь и дайте нам играть.

– Но если вам можно применять магию, то можно и вашим соперникам, – настаивал полосатый.

– Пускай применяют, – зарычал Ааз. – Начинайте игру.

Меня внезапно осенило вдохновение.

– Минутку, Ааз, – воскликнул я. – Сударь, мы готовы согласиться, чтобы против нас применяли магию, но только при условии, если маги будут применять ее на поле.

– Что? – явно недопонял судья.

– Что слышали! – гаркнул Ааз. – Если ваши маги присоединятся к командам и будут получать все шишки, как наш маг, то тогда они вольны применять любые умения и способности, принесенные ими с собой на поле. В противном случае они могут сидеть в последних рядах вместе со зрителями и держать свою магию при себе.

– Это кажется мне справедливым, – задумчиво кивнул валлет. – Я так и сообщу другим командам.

– Должен отметить, – заметил Корреш, когда судья тем же аллюром удалился, – это была вспышка ясного мышления.

– Тактически превосходно, – кивнул Плохсекир.

– Именно такое командование и побило армию Большого Джули, – гордо добавил Гэс.

Я скромно отмахнулся, но голова у меня закружилась от похвал.

– Давайте подождем с поздравлениями до окончания игры, а? – ледяным тоном предложил Ааз.

Замечание это было до обидного точным. До окончания игры еще предстояла долгая битва. В мрачном молчании мы приступили к делу.

Не буду даже пытаться изложить здесь все, что мы пережили, период за периодом. Многое из случившегося я пытаюсь забыть, хотя иногда по ночам все еще резко сажусь на постели, выскакивая из крепкого сна весь в поту. Валлеты были парнями крутыми и знали свое дело. Сдерживали их только грубая сила и свирепость моих товарищей по команде да кое-какая вдохновенная магия вашего покорного слуги.

Однако опустить в описании несколько эпизодов, случившихся перед самой кульминацией игры, было бы преступной небрежностью.

В тот день Глип стал совершеннолетним. Не знаю, в каком возрасте драконы обычно обретают зрелость, но для моего зверька совершеннолетие наступило с периодом после перерыва. И пропала вся его игривость, приводившая ранее к моим вылетам из седла. В каком-то уголке своего озадаченного мозга Глип обдумал ситуацию и пришел к выводу, что мы заняты действительно серьезным делом.