— Как она себя чувствует? — спросила я.

Мне ответил Остин:

— Было бы лучше, если бы ты сама у нее спросила!

Он всегда недолюбливал меня. Наверное, потому что я другая. Внешне я очень отличалась от волков: большие васильковые глаза, светло-русые кудрявые волосы, пухлые губы, тонкие пальцы на руках — все как у людей. Мой слух и нюх были лучше, чем у остальных волков, что довольно-таки странно. К тому же я знала обо всех предметах и вещах, связанных с людьми, хотя о чувствах людей и их взаимоотношениях между собой мне было неизвестно. Мне приходилось носить одежду, которую Атилла мне приносил невесть откуда: темные вельветовые брюки, два слоя верхней одежды — тонкий и наружный теплый — обувь и малахитовую шапку. От шкур исходил странный запах — запах людей. Но я знала, что я волк. Я чувствовала себя волком. Чувствовала лес, сородичей, свободу. Волчью свободу! И никто этого не мог отнять, даже Остин.

Силия попыталась улыбнуться.

— Она сказала, что прекрасно себя чувствует, но мы не успели толком с ней поговорить. Когда вернется, надо распросить ее о жизни одиночки, — усмехнулась она.

Остин угрюмо посмотрел на нее.

Я оставила их и пошла к волчатам. Надо отвлечься, и в этом мне обязательно помогут несносные волчата.

Феликс и Бэль резвились у невысокой сосны рядом со своим логовом. Чад и Дженна мирно сопели рядом. Вот Феликс молниеносно взобрался на темно-серую спину своей сестры и, придерживая ее лапами, укусил за кончик уха. Но Бэль не растерялась. Она встала на задние лапы и сбросила с себя назойливого брата, а затем кинулась на него, скаля маленькие зубки. Феликс зарычал и приготовился к обороне. Бэль прыгнула. Феликс ловко отскочил, но не рассчитал прыжок и врезался в ствол дерева. Я не удержалась от смеха. Феликс нахмурил мордочку, отряхнулся и ушел, напоследок показав нам с Бэль язык.

— А ты неплохо дерешься, Бэль! — похвалила я волчонка.

Мне очень нравилась ее шерсть. Гладкая, лоснящаяся, темно-серого цвета с синевато-белесым отливом.

— Неплохо? — возмутился волчонок. — Неправда! Я дерусь лучше всех!

— Докажи! — с вызовом сказала я, сажась на корточки, чтобы быть одного роста с волчонком.

Бэль не заставила ждать. Она зарычала и, высоко подняв хвост, кинулась на меня. Но я была готова. Я выставила вперед руки и легонько оттолкнула ее. Бэль упала в снег. Она не двигалась. Я побежала к ней и начала обнюхивать. И тут Бэль как вскочит и вцепиться в меня когтями! Я опешила, но быстро пришла в себя. Я укусила ее в плечо, но не сильно, чтобы не поранить. Этого вполне хватило, чтобы Бэль разжала лапы и отпустила меня. Она круто дралась!

— Великолепно!

Бэль засветилась от счастья. Как мало надо сказать волчонку, чтобы осчастливить!

— Спасибо, Анета, было весело, — поблагодарила меня Бэль.

— И мне было весело, — Я лизнула ее туда, куда укусила, но никакой раны не было. — Если хочешь, мы можем еще как-нибудь с тобой побороться.

Мне показалось, что Бэль сейчас лопнет от радости.

— О да, да! — завопила она что есть силы. — Давай прямо сейчас!

— О, нет, — сказала я с притворным ужасом. — Ты и так здорово располосовала меня, — Я показала ей неглубокие царапинки на руке.

Бэль приосанилась и, забыв обо мне, побежала с криками к матери, чтобы похвастаться. Улыбнувшись, я развернулась и побежала к Лавине, надеясь, что она уже освободилась.

Лавина лежала неподалеку, возле пня. Она была одна, Весты рядом не было. Лавина услышала мои шаги и подняла мордочку.

— Я думала, ты одна из первых поприветствуешь меня, — с обидой сказала она.

Несмотря на ее слова, было видно, что она ни капельки не огорчена моим поздним приветствием, а, наоборот, очень рада мне. Ее хвост начал качаться из стороны в сторону, и она сама еле сдерживала улыбку.

— Ну, если ты мне не рада...

Я немного развернулась, показывая ей, что собираюсь уйти, взглянула на нее краешком глаза и — бац! — прыгнула на нее. Но Лавина не стремилась дать мне отпор. Она отстранилась от меня, стряхнула снег с ушек и уставилась на меня, пронизывая живым блеском своих глаз.

— Я кое-что придумала. Пойдем. Расскажу по пути, а то застрянем здесь навечно!

С Лавины только что сняли наказание, а в ее голову опять закралась какая-то безумная идея! Я чувствовала, что она не придумала, как научиться слушаться вожаков, нет, она явно придумала то, что снова поможет ей оказаться далеко от своих сородичей, в «уютном» жилище. Я знала, что не нужно за ней идти и слушать ее бредовые идеи, но оставить ее одну я тоже не могла. Придется нам с ней вместе воплощать в жизнь ее идею, какой бы она ни была.

Мы ушли из стоянки так, чтобы нас не услышали, хотя я была бы благодарна даже Остину, если бы он нас увидел. Но, увы, этого не произошло. После того как мы скрылись с глаз стаи, мы еще долго бродили меж дерьевев, поворачивая то направо, то налево. Мы двигались в сторону земель Длиннолапых. Лавина не обращала на мои упорные старания разузнать про ее идею ни малейшего внимания, как будто меня здесь не было и я не шла за ней следом. Этого я ей позволить не могла. Я кинулась на нее, с трудом опрокинула тяжелое тело и зарычала ей в морду, требуя ответа. Лавина немного удивилась моей настойчивости, но быстро опомнилась и, оттолкнув меня, грозно посмотрела в мою сторону.

— Все в свое время! — зарычала она, но потом немного смягчилась и добавила:

– Я тебе все объясню, Анета, как только мы дойдем до нужного места.

Что еще за нужное место? Спрашивать и спорить не было смысла, она бы мне все равно ничего больше не сказала. Я кивнула, и мы поплелись дальше. Мы шли медленно, лениво переставляя лапы и ноги. Полуденное солнце обливало деревья бледным желтым светом. Внезапно я уловила какое-то движение сбоку. Я задержала взгляд на основании дерева, но больше ничего не увидела.