Шрифт:
– Я, конечно, жутко извиняюсь, – сквозь зубы проговорил он. – Мне в туалет можно, а?..
– Конечно, Лопух! – радостно засмеялся Бухгалтер. – Валяй, а то еще обделаешь мне всю каюту!
– Спасибо, – сдавленно проговорил Лопухин, бросаясь к двери.
Глава 40
После звонка из Москвы портовые власти несколько раз пытались связаться с «Рассветом» по радио. Пароход не отвечал. Зато военным наконец сообщили координаты предполагаемого местонахождения судна.
На борт «Ка-25» их передали уже по ходу полета. Командир тут же скорректировал курс, и вскоре вертолет оказался в предполагаемом районе. Беда была в том, что координаты на самом деле оказались лишь приблизительными. К тому же «Рассвет» здорово отклонился от первоначального маршрута.
«Ка-25» приступил к методичному поиску, уходя по спирали все дальше и дальше от исходного района. Время уходило, топливо выгорало впустую. А в это время за океаном точные координаты местонахождения «Рассвета» передали уже все телеканалы. Американский спутник-шпион засек судно, а некий анонимный представитель Пентагона поделился с журналистами информацией.
Российские власти с запросом на этот счет к американцам, естественно, не обращались. Но координаты все же были переданы в Москву. Об этом побеспокоился посол. По инструкции их сперва зашифровали, потом, уже в Москве, долго расшифровывали. В результате, когда координаты наконец попали к военным, топлива на вертолете оставалось в обрез. Пока координаты «спускали» вниз по штабам, командир «Ка-25» зашел на последний виток спирали. Стрелка топливомера приближалась к критической отметке, и он уже через пять минут собирался поворачивать на базу.
В этот момент в наушниках раздался голос второго пилота:
– Командир! Справа по курсу пятнадцать надводная цель! Предположительно – объект поиска!
Командир «Ка-25» быстро посмотрел на экран радара и изменил курс. Вертолет помчался над морем прямо на судно. Погода была отличной, и они увидели «Рассвет» издали. Пароход лежал в дрейфе и напоминал оставленный командой корабль-призрак. На судне не было видно ни единого огонька. Это командиру показалось странным, и он тут же связался с базой:
– Я – Полсотни первый! Навигационные огни и освещение отсутствуют! Признаков наличия людей не наблюдаю! Топливо на исходе! Передаю координаты!
На базе приняли координаты, и рация вновь ожила:
– Полсотни первый! На облет топлива хватит?
– В обрез.
– Попробуйте совершить облет на малой высоте и возвращайтесь! Как поняли?
– Вас понял!
Заложив вираж, «Ка-25» снизился до минимальной высоты и начал заходить к «Рассвету» с носа. Людей на быстро приближающихся палубах видно по-прежнему не было.
– Полсотни первый! Что видите?
– Судно лежит в дрейфе! На борту просматривается надпись «Рассвет»! Видны отчетливые следы разрушения антенных и радарных систем. Присутствия людей по-прежнему не обнаружи… – В этот момент вертолет миновал нос судна, и взорам экипажа вдруг открылась пришвартованная у борта «Комета». – База! База! Я – Полсотни первый! У судна ошвартована «Комета»! Повторяю! У судна ошвартована «Комета»!
– Какая еще комета, Полсотни первый? Повторите, вас плохо слышно!
Палубы «Рассвета» пронеслись сбоку, «Ка-25» начал закладывать вираж, чтобы развернуться и пройти у другого борта.
– Полсотни первый! Ответьте базе! Что вы там видели?
– У борта ошвартована «Комета»! Судно на подводных крыльях!
– Полсотни первый! Вы уверены?
– Да. Рубка «Кометы», кажется, повреждена взрывом!
– Чем повреждена?
– Взрывом.
– Это точно, Полсотни первый?
– Кажется, да.
– У какого борта ошвартована «Комета»?
– У левого.
– Зайдите еще раз. Попытайтесь рассмотреть порт приписки или хотя бы бортовой номер! Как поняли?
– Вас понял. У меня топлива только до базы. Могу сделать еще только один заход. По какому борту заходить?
– По левому, Полсотни первый. Со стороны «Кометы».
«Ка-25» понесся к «Рассвету» на крейсерской скорости. Топлива действительно оставалось в обрез. Ни о каких зависаниях и медленных облетах речи быть не могло.
Глава 41