– - Что здесь происходит?

От ее громкого голоса отец застонал.

– - Тсс, бабушка, потише, - вполголоса сказала я, приложив палец к губам, - папе плохо. Надо его перенести в комнату на кровать. Может, присмотришь за ним, пока сбегаю за кем-нибудь, чтобы помогли.

– - Не надо!
– встревожился отец, хватая меня за руку. Поморщившись от боли, добавил гораздо тише, - Не надо никого звать, сами как-нибудь обойдемся. Поддержите лучше меня, я сейчас попробую встать.

Папа приподнял голову, и я встала. Видно было, что без опоры в виде меня ему даже сидеть трудно. Тем не менее, посидев пару минут, чтобы хоть немного уменьшилось головокружение, опираясь на мою руку, он попытался встать. С первой попытки у него это не получилось, пришлось подключать бабушку.

Теперь бабушка взяла отца за левую руку, я - за правую. Рывок, и мы все едва не оказались на полу. Мой папа весьма не хрупок, хотя и не толст. Тем не менее, нам с бабушкой пришлось довольно долго помучиться, прежде чем папа принял вертикальное положение.

Мда! Перестаралась я с самозащитой.

Едва переставляя ноги, практически вися на нас, отец добрался до бабушкиной комнаты. Он сел на краешек кровати и прошептал:

– - Верена, принеси скорее таз, меня сейчас стошнит.

Я бегом принесла требуемое, и вовремя. Переждав, пока папу перестанет тошнить, я принесла воды и помогла ему умыться. Осторожно уложив его в постель, я убрала из комнаты все лишнее. Бабушка тоже помогала мне ухаживать за своим сыном.

Обтерев папе лицо чистой холстиной, смоченной в уксусе, я обратила внимание, что зрачки уже расширены. Похоже, у него сотрясение мозга. Хотя чему тут удивляться, я его хорошо приложила. Теперь ему нужен покой, если я не хочу осложнений.

Я заботливо укрыла его одеялом и уже собралась удалиться из комнаты, но отец попросил меня на секундочку задержаться.

– - Верена, пожалуйста, никому не говори, что я у вас. Это очень важно.

Я встревожилась:

– - Папа, в чем дело?

– - Знаешь, дочка, я должен на некоторое время лечь на дно.

– - Во что ты влип на этот раз?

– - Я все тебе расскажу, только завтра. Хорошо?

Действительно, я могу и завтра все узнать, а папе сейчас лучше поспать. Здоровый сон - это лучшее лекарство в теперешнем его состоянии.

– - Хорошо, но завтра я просто так от тебя не отстану, - слабо улыбнулась я и задула свечу.
– Спокойной ночи!

Выйдя из комнаты, я столкнулась с бабушкой, которая ждала меня за дверью.

– - Ну, рассказывай, как он оказался с разбитой головой так поздно в аптеке, - начала она расспрашивать.

Я ей изложила, что произошло в доме до ее прихода. Уверив, что непременно выспрошу утром подробности, я уговорила бабушку пойти спать в мою комнату. Она долго сопротивлялась, но на сей раз победа осталась за мной. Я лишь забрала свои вещи и ушла одеваться на кухню, все равно через пару часов нужно будет вставать. Мне пришло в голову, что теперь можно не торопясь приготовить пару сложных эликсиров, которые я никак не могла сделать в дневное время, так как для их приготовления требовалась предельная концентрация внимания.

За окном небо немного просветлело, стало видно, что скоро взойдет солнце. С этими хлопотами мы и не заметили, как прошла ночь.

Если отец думал, что на следующий день ему удастся увильнуть от расспросов, то он жестоко просчитался. Его попытки, под видом болящего, увернуться от нашего любопытства, мы с бабушкой пресекли на корню.

Этим утром я старалась, как бы ненароком, лишний раз забежать в комнату, чтобы проверить, как там мой папа. Бабушка еще спала, когда, в очередной раз, зайдя проведать больного, я заметила, что отец проснулся, хотя и пытается притвориться, что он еще спит.

Повесив на дверь табличку о том, что аптека откроется через час, я пошла на кухню и сварила бульон. Что-то более существенное я готовить не стала, справедливо полагая, что мясной отвар лучше усвоится.

За неимением подноса, поставив миску на большую разделочную доску, я осторожно, стараясь не разлить, занесла все в комнату. Когда я открывала дверь, краем глаза успела заметить, как папа резко откинулся на кровати и закрыл глаза.

– - Доброе утро, папа, - поздоровалась я.

С душераздирающим стоном он открыл глаза и сказал слабым голосом:

– - Привет, дочка. Ты меня разбудила.

Ага, так я и поверила!

– - Я тебе принесла бульончик поесть. Как ты себя чувствуешь?
– спросила я.

– - Вроде, ничего. Только голова болит и подташнивает, - на минуту прислушавшись к себе, ответил он.

А вот этому верю! Все-таки я вчера его хорошо приложила кухонной утварью.

Тем временем отец, немного приподнявшись, сел на кровати, откинувшись на подушки, которые я подложила под спину, чтобы удобнее было есть. Пододвинув поближе маленькую скамеечку, я села рядом с кроватью и приготовилась его кормить.