Обоз (отрядный и отдельных частей)».

Белый отряд, выступивший из Ясс, насчитывал 1050 бойцов, в душевном настрое которых сомневаться ни своим, ни чужим не приходилось. Из них две трети — 667 человек — были фронтовыми офицерами, почти сплошь молодыми, младшими в чинах. Все больше прапорщики, подпоручики и корнеты, поручики и капитаны: «бедняки-офицеры, романтические штабс-капитаны и поручики». В отряде состояло еще 370 нижних чинов, 14 врачей, военных чиновников и священников, 12 сестер милосердия, добровольно пришедших на фронт мировой войны.

Потом, гораздо позже, исследователи заметят, что по своему составу добровольческая бригада полковника Дроздовского удивительно походила на Добровольческую армию генералов Корнилова и Алексеева. Даже в пропорциях людей в погонах. Из Новочеркасска выступили в 1-й Кубанский поход те же фронтовики, те же офицеры в младших чинах. И те же георгиевские кавалеры, гордость армии старой России.

Потом, спустя семь-восемь десятков лет, скажут о первых белых добровольцах, еще совсем недавно именовавшихся только «белыми гадами», «контрреволюционерами», «классовыми врагами», примирительно так:

— Это были люди старой России, которой уже не было как таковой.

В этих словах большая доля и сила исторической правды: старая Российская держава возрождению уже не подлежала. Она была уже разгромлена своими «внутренними и внешними врагами». Отечественную историю нашу не перепишешь.

Белая гвардия. Это была в своем большинстве офицерская молодежь, уже понюхавшая на фронте пороха, готовая скрестить оружие с большевиками и положить на алтарь любимого старого Отечества свои молодые жизни. Думается, что «дрозды» больших иллюзий для себя в тех событиях не строили. Полковник Генерального штаба был им примером достойным. «Дрозды» вспоминали в мемуарах: «В поход Дроздовский вышел с одним вещевым мешком, и нам было приказано не брать с собой никаких чемоданов».

Если не считать небольшого отрядного штаба, в рядах дроздовцев уходило на Дон всего шесть (!) штаб-офицеров. То есть старших офицеров, от подполковника и выше.

Командиру отряда о выучке своих добровольцев заботиться не приходилось: все они были фронтовиками, прошедшими окопную закалку. Большинство имело ордена за боевые заслуги не только на Румынском фронте. Имелись и ветераны Маньчжурии. Набралось немало и георгиевских кавалеров, в том числе награжденных солдатскими Георгиевскими крестами.

Начальником штаба 1-го добровольческого отряда (бригады) стал полковник Михаил Кузьмич Войналович. До этого он командовал 1-м Стрелковым полком дроздовцев. На протяжении всего похода Яссы — Дон оставался ближайшим сотрудником своего начальника. 21 апреля 1918 года он в числе первых ворвется на железнодорожную станцию города Ростова-на-Дону и погибнет в бою за нее.

Помощником начальника штаба был назначен полковник Георгий Дмитриевич Лесли. Выпускник ускоренного курса Николаевской академии Генерального штаба, он пришел в Скинтейскую бригаду русских добровольцев из штаба Румынского фронта, где был обер-офицером для поручений при Щербачеве. После гибели Войналовича заменит его на посту начальника штаба 1-й Отдельной бригады русских добровольцев.

Начальник отрядной артиллерии — генерал-лейтенант Николай Дмитриевич Невадовский. Начальник столичного Михайловского артиллерийского училища, которое сам заканчивал. Георгиевским кавалером стал за бои 1914 года, когда командовал артиллерийской бригадой. К добровольцам пришел в должности инспектора артиллерии 12-го армейского корпуса.

После ухода в белую эмиграцию бывший инспектор артиллерии деникинской Добровольческой армии, а затем — Крымско-Азовской Добровольческой армии и войск Северного Кавказа будет жить в Париже. Там он возглавлял Союз добровольцев и был издателем основанной в 1936 году А. И. Деникиным газеты «Доброволец».

Примечательно, что при вступлении в отряд между Невадовским и Дроздовским случился примечательный для обоих разговор, доброжелательный и предельно откровенный.

— Михаил Гордеевич, прошу записать меня в ваш добровольческий отряд.

— Господин генерал, Николай Дмитриевич, к сожалению, у меня в отряде нет для вас должности по генеральскому чину. Даже командиром пушечной батареи не могу вас назначить.

— Что ж, Михаил Гордеевич. На том я не смею настаивать, поскольку Отечество у нас с вами одно. Готов поступить в отряд рядовым.

— Рядовым в генерал-лейтенантском чине?!

— Точно так. Я же старый артиллерист. Мне что за трехдюймовкой стоять, что за гаубицей — все едино. Могу наводчиком быть, готов снаряды подносить к стволу.

— Значит, вы, Николай Дмитриевич, согласны рядовым в артиллерию отряда?

— Рядовым, как фронтовой поручик-ротный. Но с солдатской шинели генеральские погоны снимать не думаю.

— Хорошо, господин генерал. Но я вам обещаю, что в нашем добровольческом отряде должность начальника артиллерии будет введена еще до выступления в поход.