– Вот как? – Маша, казалось, не слушала, внимательно оглядывая план зала, висящий на стене рядом с лифтом.

– Да. Ведь сегодня придут не только ее поклонники, но и музыкальные продюсеры. Она, если хотите, будет себя продавать как певица. Гастроли планируются и на территории России, и в странах бывшего Союза плюс Германия, Израиль…

Маша кивнула:

– Проводите меня к ней.

А на попытку администратора что-то добавить просто подняла на него глаза – администратор сглотнул готовые уже вырваться слова и покорно повел ее длинным коридором к гримуборной. Перед дверью они остановились.

– Здесь я вас оставлю, если позволите. – Маленький человечек вынул из кармана носовой платок и вытер пот со лба. – Марианночка, знаете ли, перед концертом настраивается и не любит… Впрочем, вы сами все поймете.

Маша усмехнулась. Очевидно, «Марианночка», как и Елисей, имела манеру бросаться тяжелыми предметами. И, подождав, пока администратор отойдет, тихо постучала. И ни слова не услышала в ответ. На секунду задумавшись, она все-таки решила войти без приглашения, толкнула дверь светлого дерева. И остолбенела.

На полу извивалось и хрипело нечто абсолютно кафкианское: блестящие черные волосы, бьющиеся в судороге ноги в старых ботинках и рядом нелепо изогнутые в сочленениях конечности в ярко-алых туфлях. Маше потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что перед ней не одно фантасмагорическое насекомое, а два сцепившихся в мертвой хватке человека.

– Марианна! – крикнула она, и черная грива метнулась назад, обнажив перекошенное яростью лицо с оскаленными зубами. – Полиция!

Чуть покачиваясь на высоких каблуках и тяжело дыша, девушка с трудом встала с карачек. Выпала с тихим звоном из ладоней окровавленная пилка для ногтей. Человек, лежащий на полу, хрипел, зажимая рану в шее, и Маша бросилась к нему.

– Дайте что-нибудь его перевязать! – крикнула она. – И наберите «Скорую»!

Марианна, казалось, застыла, задумчиво глядя на Машу и распластанное на полу, все влажное от теплой крови тело.

– Ну же! – приказала Маша, и та будто проснулась, медленно взяла с гримировочного столика перед зеркалом мобильный, набрала номер.

Маша, в ярости на нее взглянув, уже стягивала с себя футболку – единственное, что годилось для перевязки, плотно прижала к яремной вене.

– Дайте сюда! – приказала она. Певичка кинула ей телефон. – Колотая рана, попадание в яремную вену, он потерял много крови. Мужчина, около пятидесяти. Быстрее! – И, отключившись, набрала номер Камышова: – Зовите администратора, у них тут должен быть медпункт, пусть пришлют врача, медсестру, кого угодно!

– Он пытался меня убить, – тихо произнес низкий голос у Маши за спиной.

Маша, продолжая крепко держать футболку, кивнула, не оборачиваясь.

– Я знаю, – сказала она.

– Я просто оборонялась. – Марианна обошла ее и встала, возвышаясь, перед Машей: в певичке было около двух метров. Маша склонила голову набок: еще одна идеальная детка. На этот раз – брюнетка с чуть раскосыми голубыми глазами. Такие волшебные дети иногда рождаются где-нибудь в Калмыкии от пересечения противоположных генов – южных и северных кровей. «Да. И еще – от кропотливой работы над генами же профессора Шварца», – подумала Маша.

– В дверь постучали, я открыла – человека было не видать за огромным букетом. – Марианна кивнула на громадного монстра из синих роз, валяющегося рядом. Машу передернуло – синие розы. Она где-то читала, что цветоводы столетиями мечтали их вывести. А получилось это только недавно – у ботаников-генетиков. – Я думала – кто-то из поклонников хочет меня поддержать перед началом концерта… – дрожащим голосом продолжила Марианна. – А он как на меня набросился! Зачем, как вы думаете, он это сделал?

Маша внимательно всмотрелась в лицо мужчины, умирающего перед ней на полу – неужели уже поздно? Она снова не успела?

– Это долгая история, – наконец сказала она певичке.

В коридоре раздался стук ног. Дверь распахнулась перед двумя дюжими санитарами под предводительством администратора. Человек в белом халате положил ладонь на ее кисть, все так же судорожно прижимающую футболку к шее распростертого на полу мужчины. Маша разжала пальцы, медленно встала с колен. Только сейчас она поняла, что выглядит странно: полуголая, в одном лифчике, с окровавленными руками.

– Вот, возьмите. – Администратор накинул ей на плечи махровый халат. Маша закуталась в него – она дрожала. Кровь на руках уже подсохла, отчего пальцы казались ей слипшимися, неповоротливыми. А тем временем, перевязав и подключив к капельнице, мужчину водрузили на носилки.

– Я поеду с ним, – беззвучно сказала Маша. Никто не обратил на нее внимания. – Я, – повторила она хрипло, – поеду с ним в больницу.

Камышов, появившийся тут вместе с администратором, повернулся к ней с молчаливым вопросом: мол, уверена? И Маша, молча же, кивнула: да. Она почти бежала рядом, когда носилки везли по коридору, вместе с санитарами спустилась по лестнице, запрыгнула в машину «Скорой помощи».