Пробыли бойцы на этой Манду-горе больше недели. Это уже порядком надоело, и парни уже стали иногда говорить: «Не забыли про нас?» Их слова будто бы дошли до комдива, и на следующий вечер ротный сообщил взводным: «Утром будем спускаться к своим вниз». Ночь прошла спокойно. С рассветом разведчики стали не спеша собираться в обратный путь. Они уже не стали особо маскироваться, – ведь все главное осталось позади. В это время ротный увидел Ветчинова, и его осенила идея.

– Сергей, чтобы лишний груз с собой не тащить, проведи со старшими расчетов «агсов» практическую стрельбу по спланированным целям!

И хорошо, что затеяли стрельбу. Разведчики перестали суетиться и устремили свои взоры в сторону цели, чтобы поглазеть на результаты стрельбы. Вдруг кто-то из разведчиков крикнул:

– «Духи»!

Все как по команде залегли.

– Где ты их видишь?

– Да вот же они!

Теперь их увидели все. Шли они наверх со стороны водопада, надеясь застать бойцов врасплох. Все-таки местные вскрыли присутствие на вершине горы чужих и шепнули кому надо, – по крайней мере так думали разведчики. Душманов было человек сорок, может, чуть меньше. В камнях мятежников трудно сосчитать, да и не до этого тогда было. Шли они быстро и уверенно, вначале без стрельбы, а когда осталось метров четыреста-пятьсот (в горах труднее определять расстояние), открыли огонь из стрелкового оружия, но не прицельный. Пули со свистом пролетали над головами. Разведчики пока не отвечали, но когда банда зашла на участки, которые были пристреляны из АГСов, Ветчинов что есть силы заорал старшим расчетов, чтобы те своими телами давили на станину гранатомета. Дело в том, что гранатометы были на скальном грунте. Те команду выполнили, и он выпустил по душманам из одного, а затем из другого гранатомета по полной кассете. «Духи» такого не ожидали. Они вынуждены были залечь, и стали в ответ вести огонь из-за камней из стрелкового оружия и громко кричать «Аллах Акбар!», подбадривая себя. В том, что у них были потери, бойцы не сомневались. Разрывы гранат наблюдались именно на том участке, где душманы находились. Старшие расчетов быстро зарядили гранатометы и снова открыли прицельный огонь. На этот раз мятежники дрогнули и стали медленно отползать, но продолжали стрелять в сторону разведчиков. Стреляли они, скорее всего, от страха, возникшего у них от неожиданного отпора, а потом и вовсе стали убегать. Разведчики «мочили» по ним вдогонку из пулеметов и автоматов до тех пор, пока остатки банды не скрылись за ближайшим скальным холмом. Солдаты молча переглянулись и снова стали через прицелы оружия напряженно всматриваться в сторону холма, где скрылась банда. Евсюков приказал взводу лейтенанта Черного обойти холм по левому склону горы и разведать, в какую сторону ушли остатки банды. В этом случае разведчики немного недооценили врага. Мятежники не торопились отступать. «Духи» за холмом перегруппировались, получили большой нагоняй от главаря и стали по левому склону горы снова карабкаться наверх. Движение «духов» заметили разведчики, которые открыли пулеметно-ружейный огонь. Душманы залегли и в ответ стали стрелять из-за камней снизу вверх, в то же время продолжая громко кричать «Аллах Акбар!» Пули, ударяясь о камни, с визгом отскакивали от них. Этот визг заставлял разведчиков вздрагивать и прижиматься к камням.

Выкурить оттуда душманов стрелковым оружием было трудным делом! Ротный приказал Ветчинову стрелять из гранатометов по залегшим в камнях мятежникам. Сергей выстрелил одну гранату – оказался небольшой перелет.

– Ну а теперь, гады, держись! – заорал боец и выпустил длинную очередь по камням, из-за которых отстреливались мятежники. Тотчас раздались крики и стоны раненых. Среди духов началась паника, а потом они и вовсе стали быстро скатываться вниз. Оставшиеся гранаты Сергей выпустил в одну очередь, и по всей видимости очень удачно, потому что разрывы накрыли практически всю площадь, на которой находились мятежники. На этот раз остатки банды навсегда удрали с поля боя, разбежались по ближайшим оврагам и больше не пытались атаковать и стрелять в сторону разведчиков.

Утро, несмотря на свою прохладу, оказалось для бойцов очень жарким. Солдаты вытирали пот со лба, а у многих, кто во время боя был без курток, через одежду проступил пот. Все же пришлось разведчикам свою миссию выполнить до конца. Держа оружие наготове, они медленно стали спускаться к тому месту, откуда стреляли по ним мятежники. То там, то здесь лежали бездыханные тела. Во время боя на горе воины Масуда потеряли 9 человек.

– Это хорошо, что мы не проспали и вовремя обнаружили «духов», – успокаивали себя разведчики.

– Скажите спасибо Ветчинову. Если бы не гранатометы, то нам пришлось бы туго, – сказал им ротный.

Спуск с горы по времени был значительно короче, чем подъем, – но все равно идти было нелегко. Ведь шли по территории военных действий и при движении соблюдали правила войны. Внизу разведчиков уже дожидался командир дивизии. Он похвалил их за успешно выполненную задачу и мельком взглянул на трофеи, как бы проверяя, не зря ли им была объявлена благодарность. Далее он продолжил:

– Задачу мы в этом ущелье выполнили, мятежники потеряли в общей сложности более сотни человек. К сожалению, нам тоже не удалось избежать потерь. Имеются погибшие и раненые, – генерал достал папиросу, закурил и, затянувшись дымом, сказал: – Давайте пока приводите себя в порядок и готовьтесь к маршу, – и ушел в сторону командного пункта.

Как только комдив отошел от разведчиков, начальник разведки подозвал к себе ротного и что-то стал ему объяснять. Тот молча кивал головой и лишь иногда возражал. Офицеры, посматривая в их сторону, понимали, что разговор идет по «пленному», которого захватили второй раз, – тогда ротный по радио нагрубил начальнику. Вот сейчас за этот разговор Евсюков по полной огребал от Климова. Евсюков вернулся от Климова какой-то взъерошенный, собрал офицеров и о чем-то долго с ними беседовал. Разведчики тем временем почистили оружие и привели в порядок свой внешний вид, который за время пребывания на горе подзапустили.

После обеда офицеров роты пригласили на командный пункт командира дивизии. Слюсарь отдельно поставил разведчикам задачу, которую предстояло выполнять при совершении марша по ущелью в пункт постоянной дислокации. В его словах было одно:

– Основное внимание обращаю на то, что недобитые банды шатаются вдоль всего ущелья, и поэтому не исключены нападения и обстрелы колонны. – Он сделал небольшую паузу и продолжил: – Не исключены и минирования дороги.

Весь остаток светлого времени разведчики отвели для подготовки техники к совершению марша. Рано утром по давно отработанной схеме первыми движение начали разведчики с саперами на борту. Часа через два мятежники начали обстрел тыловой походной заставы с ближайших от дороги невысоких гор. Десантники, не останавливая движение колонны, с ходу шандарахнули по вершинам гор из крупнокалиберных пулеметов, – и сразу наступила тишина. Главное со злостью и вовремя огрызнуться, – тем более когда возвращаешься домой и не хочется втягиваться в серьезную драку.

Ущелье стало сужаться, впереди показался знакомый небольшой мост. Снова для саперов есть работа. Осмотр моста на предмет минирования саперы проводили осторожно, под прикрытием разведки. Только съехали с моста, как сразу саперы обнаружили противотанковую мину советского производства. Ее зацепили кошкой, веревкой оттащили подальше от дороги и подорвали. Взрыв гулким эхом полетел в горы и где-то в ущелье затих. Округа от взрыва всполошилась. В ближайшем зачуханном кишлаке залаяли собаки, но колонна без остановки двигалась вперед. Через некоторое время впереди показался кишлак Руха, – а это, как было известно, самое беспокойное место. Неприятное соседство, когда совершается марш домой! Про этот кишлак ходили плохие слухи. Мотострелки ни разу не могли спокойно через него пройти: всегда мины, обстрелы. В ущелье угрозу представляли все кишлаки, и, самое главное, их неплановая застройка. Трудно быть командиром, когда в такой ситуации начинается бой. Обзора практически нет, о каком-нибудь маневре разговора вообще нет, управление боем затруднено. В такой ситуации как хочешь, так и воюй. А ведь и воевали, и неплохо.