«А ведь… все это увижу и я, если пойду на прием», — пронеслось в голове Синтии. Она представила себя в новом роскошном белом платье, которое стоило ей пятнадцать тысяч долларов; она слышала комплименты, которые шептали ей итальянские дипломаты свиты президента Карлуччи; она кружилась в вальсе с одним из таких черноусых соблазнителей…

Словно подброшенная током, Синтия выпрыгнула из кресла и подбежала к корзине для бумаг. Выброшенный ею конверт и приглашение лежали сверху. Синтия прижала кусочек картона к сердцу и замерла, углубившись в собственные мысли. Она твердо решила присутствовать на приеме в честь Карлуччи.

— Здесь был центр Ниццы в то время, когда римляне построили на этой горе укрепленный форт, — обвел широким жестом древнеримские мраморные развалины Олег. — В ту пору оно называлось Кеменелум. Сейчас — Кимье…

Перед ними возвышались остатки амфитеатра III века, руины роскошных мраморных бань с отдельными помещениями для женщин и для мужчин. В середине радовала глаз «Вилла дез Арене» — постройка XVII века. На первом этаже виллы располагался археологический музей, в котором были собраны экспонаты, найденные во время ведущихся уже в течение двух веков раскопок Кеменелума. Второй этаж был отдан музею Анри Матисса.

— Зайдем? — кивнул на музей Олег.

Марта доверчиво прижалась к его сильному плечу.

В музее Матисса царила приятная прохлада. На стенах, обтянутых строгой светлой материей, висели искрометные полотна великого художника. Казалось, что только под синим небом Прованса, под его безжалостным солнцем могли родиться такие полотна с яростной симфонией красок, властно подчиняющей своему ритму души зрителей.

Выйдя из музея, Марта шепнула Олегу:

— Знаешь, на меня как будто повеяло свежим ветерком. Какой талант! Какие краски!

Олег сдержал невольную улыбку. До встречи с ним Марта не разбиралась в искусстве и даже не стремилась к этому. Мир живописи был для нее в прямом смысле слова «терра инкогнита». В первый раз он предложил ей побывать в картинной галерее, когда в женевском «Музее де л’Атене» была развернута выставка Сальвадора Дали и Марка Шагала. Тогда Марта посмотрела на Олега так, что ему захотелось взять свое предложение обратно.

Увидев впереди ресторанчик, Олег потянул Марту туда:

— У меня совершенно пересохло в горле…

Они взяли по кружке холодного пива. После одуряющей жары улицы оно показалось им волшебной амброзией, которую, если верить Гомеру, распивали на Олимпе боги.

Марта коснулась руки Олега — сильной, мозолистой от занятий теннисом:

— Как ты себя чувствуешь… распрощавшись со всем своим состоянием?

— Великолепно! — чистосердечно ответил Олег. — Как после бани. Свобода от каких бы то ни было оков — великое дело!

— Ты не боишься остаться… в бедности на всю жизнь?

— Я? — рассмеялся Олег. — Да стоит мне только предложить свои услуги, и для меня немедленно найдется миллионное дело!

Марта допила пиво и подняла глаза на Олега. Смирнов вновь прочитал в них призыв. Поспешно расплатившись с официантом, он повел женщину к стоянке такси.

— В «Империал»! — бросил он таксисту.

«Империал» был отель, расположенный в старом баронском замке. Хозяева постарались восстановить роскошную обстановку, в которой проводили свою жизнь дворяне. На рекламных фотографиях «Империала» можно было увидеть роскошно убранные спальни — кровати из красного дерева со свисающими бархатными пологами, массивные мраморные камины, позолоченные люстры и шандалы, ковры, приглушающие шаги.

Олегу хотелось любить Марту в романтической обстановке.

На приеме в честь Карлуччи Синтии больше всего запомнился директор ЦРУ Ричард Скаукрофт. Грузноватый, самоуверенный, с лицом боксера, он говорил быстро, короткими фразами, напоминающими пулеметные очереди, и был душой небольших компаний по три человека, которые образовались сразу, как только отзвучали официальные речи.

Внезапно он заметил Синтию. «Почему бы не приударить за хорошенькой женой Джима? А ведь она, пожалуй, будет не прочь!» — подумал он и, покинув одну из компаний, подошел к Синтии, которая одиноко пила шампанское. Название превосходного шампанского «Вдова Клико-Понсарден» — довольно точно соответствовало типично вдовьему настроению Синтии.

— Ричард Скаукрофт, — без церемоний протянул ей руку директор ЦРУ. — Кажется, мы с вами виделись? — пытливо заглянул он ей в глаза. — Ведь вы жена Джима Коэна, не правда ли?

— Да. Мое имя — Синтия, — пожала она руку директора ЦРУ.

Скаукрофт был одет в хорошо скроенный костюм с подчеркнутыми плечами. Туфли с каблуками выше обычных увеличивали его рост.

— У вас подавленное настроение, — прищурился директор. — Знаете, какой лучший способ от него избавиться? — продолжал он, не дав времени Синтии вставить хотя бы слово. А ей ради сохранения своего лица хотелось переубедить Скаукрофта, сказать ему, что с ней все в порядке. — Финская сауна! Бьюсь об заклад, вы никогда там не были. Тем более это будет вам интересно.