– Все зависит от точки зрения, – уточнил Иона.

– Ладно, пусть себе зависит, – не стал спорить Валтор. – Нам-то какой от этого прок?

– Игорь Лукорин, внук Оскара Лукорина, создателя теории Лукорина – Барклая, продолжил работу деда. Его идея сводилась к тому, чтобы создать установку, которая позволила бы контролировать кипение вакуума. Это, в свою очередь, дало бы возможность создавать крупные узлы неопределенности, для появления которых, как правило, требуются сотни, а то и тысячи лет.

– И зачем это было нужно?

– Ученый не задается вопросом «зачем?». Его интересуют вопросы «почему?» и «как?».

– А потом приходят те, кого интересует вопрос «зачем?», и создают бактериологическое оружие, ядерную бомбу и армию живых мертвецов, не особенно задумываясь о возможных последствиях своих действий.

– Теоретически работа Игоря Лукорина давала возможность многократно проигрывать тот или иной вариант развития событий с тем, чтобы выбрать наилучший.

– Наилучший с чьей точки зрения?

– Прости, я не понял твой вопрос.

– Да кончай, – усмехнулся Валтор. – Все ты отлично понял. В мире всегда так: то, что нравится одному, вызывает неприязнь у другого. Нет такого вопроса, по которому сошлись бы мнения абсолютно всех опрошенных. Подобное невозможно по одной простой причине: все люди разные. Собери пятерых человек в одной комнате, и они станут до хрипоты спорить о цвете обоев, которые следует для нее выбрать. Так ведь? А тут речь идет об эффекте Лукорина – Барклая!..

– Теории Лукорина – Барклая, – уточнил Федор. – Разработка теории контроля за кипящим вакуумом стала ее следствием.

– Да какая разница! – Валтор щелкнул ногтем по полям акубры. – Суть в том, что речь идет контроле за реальностью. Так ведь?

– Ну, если не вдаваться в детали…

– А мы и не станем в них вдаваться, – перебил, недослушав, рамон. – Так кто же станет выбирать наилучший вариант развития тех или иных событий?.. А?.. Я что-то очень сомневаюсь, что по этим вопросам стали бы проводить всенародное голосование. Выбирал бы тот, в чьих руках оказалась бы эта чертова машина! И, уж поверь мне, думал бы он при этом не о счастье и благополучии всего человечества, а о своих собственных, шкурных интересах!

– Ты совершенно напрасно так горячишься, – попытался успокоить рамона Федор.

– Да надоело все это! – в сердцах ударил обеими руками по рулевому колесу Валтор.

– Что именно?

– То, что все вокруг только и твердят о том, что выбор зависит от нас, от каждого из нас, что каждый наш голос имеет значение. А на самом деле никакого выбора нет. Потому что все уже давно решено. Без нас. Но от нашего имени.

– Валтор, мы говорим сейчас о чисто теоретической возможности, – с укоризной в голосе произнес Иона.

– Разве? – недовольно дернул подбородком Прей.

– В противном случае остается сделать вывод, что Эпоха Сепаратизма стала результатом испытания системы контроля за одним из узлов неопределенности.

– А почем бы и нет? – немного подумав, дернул плечом Валтор. – Вот скажи нам, Федор, есть надежный способ убедиться в том, что то, что сейчас происходит с нами, происходит само по себе, а не в результате чьих-то там манипуляций с кипящим вакуумом?

– Ну, я, вообще-то, не специалист, – смущенно улыбнулся Федор.

– Понятно, – многозначительно кивнул Валтор. – Значит, нет.

– Точно так же, как нет никакой возможности наверняка убедиться в том, что ты сейчас не спишь и не видишь все происходящее во сне, – заметил Иона.

– Ну, сон от яви я, пожалуй, смогу отличить.

– Это только тебе кажется, что сможешь.

– Да нет же, точно смогу! – уверенно заявил Валтор.

– Ну, а если это не твой сон?

– Как это не мой?

– Да очень просто. Что, если тебя видит во сне кто-то другой?

– Кто?

– Да кто угодно! Красный король!

– Какой еще Красный король?

– Который спит и видит тебя во сне. И тебе следует быть крайне осторожным, чтобы не разбудить его. Иначе сон и ты вместе с ним исчезнете.

– Фигня какая-то, – тряхнул головой Валтор. – При чем тут Красный король и его сон, когда мы говорим о кипящем вакууме? Федор, ты, вообще, понимаешь, о чем говорит этот андроид?

– А он андроид? – удивленно посмотрел на Иону Федор.

– Ну, все, приехали, – усмехнулся Валтор. – Федор, мы начали с пузырей земли.