Пусть самым ярким событием воскресенья была мастурбация в душе с мыслями о Кейде, но зато у меня было время подумать.

Мне ведь не привиделось — между нами проскочила искра, грозившая перерасти в пожар. Я видела, что он чувствует ко мне что-то, пусть даже это всего лишь физическое влечение. Но я видела пожирающее желание в его глазах — он хотел меня не меньше, чем я его. И нельзя, чтобы это так и осталось висеть в воздухе.

Расправив плечи, я вошла в дом и была приятно удивлена — Кейд находился на кухне и намазывал джем на тосты. Воздух наполнял аромат свежезаваренного кофе. Наверное, Кейд также пришел к выводу, что нам следует поговорить и так хорошо подготовился.

— Привет, — он поднял голову, быстро посмотрев на меня, и вновь вернул все внимание тостам.

— Привет.

Я улыбнулась, подходя ближе.

— Ты готовишь завтрак, это нечто нев…

— Вода обалденно освежающая!

Я так и остолбенела с раскрытым ртом, таращась на девушку в мокром бикини, которая только что вошла в дверь, ведущую на задний двор. Это была блондинка с презентации, и ее соски просвечивались сквозь мокрую ткань.

Какого хрена я пялюсь на ее сиськи?!

Я словно очнулась, переведя взгляд на Кейда. На абсолютно, мать его, невозмутимого Кейда! Он улыбнулся блондинке, а меня игнорировал, будто я не стояла тут с дебильным выражением на лице.

— Бери чашку, — обратился к подружке Фостер, махнув рукой в сторону шкафчика с чашками и стаканами.

— Жутко умираю от голода после такой ночи, — промурлыкала блондинка, проведя рукой по спине Кейда.

«Взять бы эту ручонку да в подарок Годзилле!»

— Ты кофе будешь?

Он вновь посмотрел на меня, совершенно без всякого выражения, как будто только сейчас вспомнив, что я все еще стою здесь.

— Спасибо. По дороге выпила, — проскрежетала я.

Блонди подняла на меня взгляд, наливая в чашку кофе, и я отчётливо прочитала в нем вопрос:

«Почему она все еще торчит тут?»

— Тогда мотнись и заправь мою тачку, — Кейд схватил со стойки ключи и бросил мне так неожиданно, что я едва успела поймать их.

Понятно — выпроваживает меня. Очевидно, чтобы не мешала ему развлекаться с его загорелой блондинкой.

— А потом заедешь на автомойку, пусть они там мою детку по полной отполируют.

Девица прыснула от смеха, прикрыв рот рукой. Фостер покосился на нее, и на его губах заиграла улыбка. Они смотрели друг на друга как два заговорщика, а я чувствовала себя идиоткой, которую не посвятили в тайну.

Знаете чувство, когда находишься в компании, все обсуждают забавную историю, и только ты не в курсе, поэтому сидишь и тупишь с жутко умным видом?

Думаю, вы поняли, каково мне было.

— Еще что-то? — нарочито вежливым — только дурак не уловил бы мой сарказм — голосом осведомилась я.

Кейд покачал головой, никак не отреагировав на мой тон.

— Нет, только это.

Я развернулась, успев заметить, как блонди положила руку на пах Фостера.

«Вот дрянь бесстыжая!»

Выходя за дверь, я бросила последний взгляд на парочку — они даже не стали дожидаться моего ухода, начав зажиматься.

Меня распирало от гнева и обиды, от бессильной ярости. Пока я вчера думала о том, как нам все исправить, этот урод трахал долбанную Конни Симс!

«Ооо, так вот как ее зовут!»

Ну и пофиг!

Я с отвращением остановилась перед Lamborghini. Эти голубки точно трахались в ней, могу спорить. Скривилась — мне возле авто стоять противно, не то что садиться в него. Хотя он наверняка и раньше тут своих баб оформлял.

Сев за руль, я придирчиво оглядела салон. С виду чисто, но все равно закажу самую глубокую чистку.

Выезжая через автоматические ворота, я вдруг представила, как «случайно» въеду на фостеровской тачке в дорожное ограждение. Не на большой скорости, слегка только «личико» помять. Хоть какая-то приятность для меня.

Сморщившись, я посмотрела на себя в зеркало заднего вида. Мне необходимо унять своего внутреннего ревнивого монстра.

Фостер — блядский кобель, а я идиотка, которая на время об этом забыла.

Но отныне никаких иллюзий.

Совсем никаких.

***

Часа через три я вернулась. И дело не в том, что мне потребовалось все это время, чтобы выполнить поручение с машиной — еще около часа я колесила по Санта-Монике, собираясь с духом. Втайне надеялась, что когда вернусь, то этой певички уже и след простынет.