только недели через две. Не раньше.

Невидимский (качая сокрушенно головой). Ну, хорошо!

Секретарша уходит.

(Набирает номер телефона.) Ольга Кирилловна?.. У вас все готово?..

(Слушает.) Мне кто-нибудь звонил?.. Вы одна дома?.. А что он делает?..

Курит?.. (Слушает.) Я еще не знаю. Если успею, подъеду на аэродром, а нет, так приеду прямо домой из института. Стол накройте человек на семь!..

Хорошо! (Кладет трубку.)

В кабинет входит Зубарин.

Зубарин (держит в руках толстую рукопись). Можно, Виталий Федорович?

Невидимский. Милости прошу!

Зубарин начинает ходить по кабинету.

Что-нибудь случилось, Сергей Савельевич?

Зубарин (останавливается посередине кабинета). Это безобразие! Это

профанация науки! Это абсурд! Бред! Наукообразный собачий бред!

Невидимский. Присядьте, ради бога! Что с вами? Чем вы так возмущены?

Зубарин (с возмущением). Я настаиваю на том, чтобы эта, с позволения

сказать, диссертация (потрясает рукописью) была снята с повестки заседания

завтрашнего ученого совета! Сня-та!

Невидимский (серьезно). Чья диссертация?

Зубарин (смотрит на название работы и имя автора). Аспирантки

Простынкиной! (Про себя.) И фамилия-то какая, нарочно не придумаешь!..

Невидимский (недовольным голосом). Странно. Я знаю эту работу. А

фамилии, Сергей Савельевич, разные бывают... (Протягивает руку.)

Зубарин (кладет перед ним рукопись). Вы считаете это исследовательской

работой? Весь этот набор научных терминов и цитат, притянутых за уши для

того, чтобы скрыть отсутствие собственных мыслей. Удивительно! Поразительно!

Эдак мы черт знает до чего докатимся!

Невидимский (бегло просматривает рукопись и неожиданно читает вслух).

"Утвердившееся чувство ответственности у комсомольца через выполнение

комсомольских поручений есть не что иное, как установление определенной

формы равновесия, которая возникает в организме животного и человека в

процессе жизни". (Качает головой.) Да, действительно...

Зубарин (с усмешкой). "В организме животного...". Новое в науке: комсомолец-активист в состоянии равновесия! Эквилибристика какая-то! Цирк!

Читайте, читайте дальше!

Невидимский. Чья, чья это работа?

Зубарин. Аспирантки Простынкиной!

Невидимский. Ах, Простынкиной? Ну что ж... я знаю работу... Может быть,

действительно здесь надо кое-что подправить, подчистить... (Становится

серьезным.)

Зубарин. Там нечего чистить. Ни одной мысли! Галиматья! Макулатура!

Типичная вульгаризация павловских идей!

Невидимский (выходит из-за стола). Драгоценный Сергей Савельевич!

Нельзя так! Нельзя, нельзя, нельзя! Приходится иной раз идти на компромиссы!

Зубарин (строго). С чем? С совестью? Простите, не так воспитан!

Невидимский (шутливо). Наше мышление определяется условиями жизни и

окружающей среды. По этим условиям мы обязаны выпустить в этом году десять

кандидатов и четырех докторов наук. А если мы их не выпустим, то окружающая

среда в лице академии и министерства запишет нам невыполнение плана. Каждый

новый кандидат - это процентная единица нашего плана!

Зубарин. Но нельзя же давать пропуск в науку невеждам вроде

Простынкиной, людям, неспособным мало мальски самостоятельно творчески

мыслить! Это безответственно!

Невидимский (пожав плечами). Человек три года учился в нашей

аспирантуре. Мы ему государственные деньги платили. Что-то делал человек за

эти три года? Как же мы ему теперь вдруг не дадим ученой степени? С нас ведь

спросят! И, между прочим, не с вас, Сергей Савельевич, а с меня!

Зубарин. Готов отвечать наравне с вами. Но на сделки с совестью я не

пойду. Вы можете этой Простынкиной натягивать ученую степень, а я буду

протестовать - буду в самой резкой форме выступать на ученом совете! В самой

резкой форме!

Невидимский (сухо). Как вам будет угодно. Это ваше право.

Зубарин уходит.

(Сидит некоторое время один, задумавшись, барабаня пальцами по диссертации.