Акустин (читает надпись на книге). Не много ли чересчур лестных слов

для меня: "друг", "учитель", "корифей"?

Невидимский. От души, Иван Васильевич! От всего сердца! Вы ведь у нас

действительно корифей! А разве вы нам не друг и не учитель? Мы ведь на ваших

трудах выросли - у вас учимся!

Акустин. Ну ладно, допустим. (Начинает перелистывать книгу.)

Невидимский и Выглазов в стороне о чем-то

договариваются.

Действие переносится в столовую.

Столовая. Ирина, Цианова, Кокорев и Доброхотов

продолжают беседовать.

Цианова (Ирине). Я очень изменились?

Ирина. По-моему, нет.

Цианова. Разве?

Ирина. А почему вы должны были измениться?

Цианова. Я же подверглась операции! Вы разве забыли?

Ирина (вспоминая). Да, помню, вы что-то говорили. А что это была за

операция? Очень серьезная?

Цианова (пожав плечами). Нет несерьезных операций. Неужели вы ничего не

замечаете?

Ирина. А что именно?

Цианова (с обидой в голосе). Ну лицо!.. Лицо!

Ирина. Что - лицо?

Цианова (тихо). Я же сделала себе пластическую операцию. Подтяжку кожи

на лице. Подобрала морщины. Неужели незаметно?

Ирина (приглядывается). Да... Как будто... (Неуверенно.) Действительно,

вы помолодели.

Цианова. Правда? Ну вот видите! Чудесный врач! К нему надо записываться

за несколько месяцев, но для меня, как для вдовы академика, сделали

исключение. Душа моя! Я бы вам посоветовала сделать себе коррекцию спинки

носа!

Ирина. Зачем?

Цианова. Что значит - зачем? При такой, как у вас, фигуре надо иметь

соответствующий нос. Пустяковая операция, всего двадцать пять рублей. Зато

вы сможете выбрать себе форму носа какую хотите - римский, греческий!.. Я

вам помогу! У меня там теперь такие связи!

Ирина (смеется). Нет уж, я свой нос не собираюсь переделывать. И не

подумаю его менять. Правда, Леша?

Доброхотов (отрываясь от беседы с Кокоревым). Что? Я не слышал, о чем

вы говорили.

Ирина. Марья Игнатьевна рекомендует мне переделать нос.

Цианова (поясняя). Сделать себе коррекцию спинки носа!

Доброхотов (с удивлением). А зачем?

Цианова. Для красоты. Женщина должна следить за своей внешностью, и

современная медицина идет ей навстречу. А для того чтобы быть красивой, надо

страдать! Сколько, по-вашему, мне лет? Говорите! Не стесняйтесь! Я не

обижусь! На сколько лет я выгляжу? Как вы думаете? Смелее!

Доброхотов (помолчав). Вам, наверное, лет тридцать девять, сорок...

Цианова (самодовольно). Открою вам тайну. Мне сорок пять лет!

Кокорев (приглядевшись). Вот это скорое...

Цианова (делая вид, что она не расслышала, рассматривает медали Ирины.)

Вы знаете, одна моя приятельница переделала на брошь медаль, которую

присудили ее пуделю на собачьей выставке в Париже. Получилась оригинальная

брошь, вроде камеи с собачьей головкой.

Ирина, с трудом сдерживая смех, переглядывается с

Доброхотовым. Из кабинета выходит Невидимский.

Невидимский. А, Мария Игнатьевна! А где ваш благоверный Флюидов?

(Подходит, целует руку.)

Цианова. Он скоро будет. У него там что-то с машиной случилось. Я

приехала на такси.

Невидимский. В таком случае мы его еще немного подождем. Идемте ко мне

в кабинет. (Кокореву.) Пошли, старик! (Доброхотову.) И вас прошу!

Цианова проходит в кабинет.

Доброхотов. Благодарю, но я, к сожалению, не смогу. Большое спасибо. Я

через десять-пятнадцать минут тронусь - лечу домой! Через два часа буду уже

в воздухе.

Невидимский. В таком случае пожелаю вам счастливого пути. Будете в

наших краях, заходите запросто. У нас дом открытых дверей. Был рад

познакомиться.

Все, кроме Ирины, прощаются с Доброхотовым и проходят за

Невидимским в кабинет. Доброхотов и Ирина остаются одни.

Ирина (после паузы). Ну вот... Значит, еще десять-пятнадцать минут...

Доброхотов. Как быстро идет время... Подумать только... Три дня назад

мы стояли в Париже на набережной Сены, а сегодня я здесь, а завтра уже буду