Шрифт:
Иван хохотнул, недобро сверкнув глазами, а Степан пояснил:
– Исключено! Наши партнеры – ребята серьезные, сотрудничество у нас длительное и перспективное. Да и в совпадения такие я не верю – стоило на заводе появиться вашей девице, как схема, прекрасно работавшая годами, дала сбой. Нет, – парень рубанул рукой воздух. – Уверен, тот, кто привез на «люминьку» вашу барышню, и бабки наши забрал. Везучий он, кстати, парень! И с нас слупил, и с вас. Гений просто! Обязательно руку пожму, когда найду. Перед тем, как убить.
Я вздрогнула. Обманутая любезным обхождением, я на какое-то мгновение даже забыла, что нахожусь в неволе. Пусть и в комфортной. А зря…
Глава тринадцатая
Долгий путь на пенсию
Раневская стояла в своей грим-уборной совершенно голая. И курила. Вдруг к ней без стука вошел директор-распорядитель театра имени Моссовета Валентин Школьников. И ошарашенно замер. Фаина Георгиевна спокойно спросила:
– Вас не шокирует, что я курю?
– Илья, вези ее в больницу! – голос подруги, обращавшейся к сидевшему за рулем Борисову, выражал крайнюю степень тревоги.
– Нет! – в унисон воскликнули мы со Степаном. Вернее, воскликнул он, меня хватило только на тоненький писк.
– Лена! – взмолилась Лариса. Она проигнорировала нашего «тюремщика», обращаясь ко мне напрямую, давая таким образом понять, что больше не намерена ему подчиняться. Тот только оскалился в недоброй ухмылке, но промолчал. Зато я молчать не стала.
– Сказала же, нет! Предупреждаю, я сбегу из приемного покоя сразу, как только мы там окажемся. Ты меня знаешь – как сказала, так и будет.
Конечно, я бахвалилась – куда там сбежать, я и шагом ходила с явным трудом, пусть даже после горячего чая мое самочувствие и улучшилось.
– Но у тебя могут быть серьезные повреждения, – не сдавалась подруга. – Видела бы ты себя со стороны!
Хм… С ее стороны не очень-то тактично напоминать мне о моем убогом внешнем виде. Да еще и в присутствии посторонних.
– Анализы, рентгены, обследования – обещаю даже в санаторий для пенсионеров залечь, как все закончится. Буду принимать душ Шарко, жемчужные ванны и еще что там обычно принимают, но потом… Все потом… Сейчас у меня просто нет на это времени. Уверена, следователь в поте лица «шьет дело», собирая против меня улики. Ты не забыла, что моя свобода на ниточке висит? В любой момент загремлю снова в тюрьму, и тогда не до обследований будет. Вообще не удивлюсь, если дома меня уже ждет наряд – у юного следопыта достаточно ума, чтобы обвинить меня в инсценировке собственного похищения с целью побега.
– За это не переживай, – в разговор вмешался Илья, – я все уладил.
«Кто бы сомневался», – усмехнулась я про себя. Рыцарь без страха и упрека, в очередной раз спасший принцессу. Хотя какая из меня, к черту, особа королевских кровей. Самозванки мы. Похоже, с этим человеком мне не рассчитаться вовек…
– Лен, тебе помочь? – Лариса постучала в дверь ванной комнаты.
– Нет, спасибо, – беззаботность в моем голосе не обманула бы и ребенка, но тактичная подруга настаивать не стала. А зря – ложное чувство гордости не позволило мне принять ее помощь, которая в данный момент мне совсем бы не помешала. В иных обстоятельствах я, пожалуй, попросила бы о ней сама, но сейчас все иначе. Что именно не так, не знаю – то ли отвыкла я за эти два дня от людей, то ли не хотела показывать свою слабость при Борисове, но факт остается фактом – Ларису я отшила. Пусть и действуя в большей степени импульсивно.
Пришлось в итоге рассчитывать исключительно на свои силы, которых явно не хватало. Я поняла это, как только стальные иглы душа коснулись моего израненного тела. Сдержав рвущийся из груди крик, я вцепилась в дверцу кабинки, закусив губу до крови. Мне просто необходимо было смыть с себя всю ту гадость, которая присутствовала на теле, но, боже, лучше бы меня сразу опустили в уксус – ощущения те же, а эффект лучше – нет кожи, нет и грязи на ней.
Шутки шутками, а мыться нужно. Стиснув зубы, осторожно касаясь тела намыленной губкой, я пыталась смыть с него бетонную пыль. Все еще испытывая слабость, рискуя каждую минуту упасть в обморок, я кое-как завершила гигиенические процедуры и, тихонько охая и стеная, обработала раны перекисью, щедро поливая ею каждую ссадину. Разумнее было бы принять ванную из дезинфицирующего раствора, да только где же его взять в таком количестве?
Осмотрев свое лицо в зеркале, я ужаснулась увиденному – щеки опали и осунулись, глаза, наоборот, как будто стали больше, нос заострился и вытянулся. Волосы… Впрочем, с волосами как раз полный порядок. Но кто обратит на них внимание, когда есть прочие выдающиеся приметы: огромная ссадина на пол-лица и царапина на противоположной от нее скуле?
С таким лицом только в кино сниматься – в том самом, в котором повествуется о героических буднях участниц боев без правил. Если бы не подписка о невыезде, точно махнула бы в Голливуд. Уверена, там меня встретят с распростертыми объятиями. Одной экономией на гриме можно оправдать мое участие в любом боевике или фильме ужасов.
Покинув кабинку, я нечаянно споткнулась о лежащий на полу ворох одежды. Изо всех сил стремясь попасть в ванную, я как-то не позаботилась о сменном наряде. О том же, чтобы натянуть на себя этот, и речи не было – даже просто прикоснуться к лежащему на полу тряпью меня сейчас не заставят и под дулом пистолета. По-хорошему, оно вообще заслуживает сожжения. Желательно публичного.
Я усмехнулась своим мыслям – если дела и дальше так пойдут, пожалуй, придется озадачиться приобретением личного крематория для одежды. Интересно, существует ли таковой в природе? Если нет, непременно следует изобрести. У меня он точно будет работать без устали.