Обступив его стеной.

И один, уже смелея,

Сунул руку в лоб злодея

И из ямины глазной

Шарик вынул потайной,—

Не видал таких нигде

Андриеш отважный прежде, —

Ну, а тот смельчак — в одежде

Спрятал шарик странный, — «де,

Пригодится, мол, в беде:

Этот шарик был великий

Клад подземного владыки,

Кэпкэуну он, бывало,

Совершал чудес немало,—

Но бросать его не будем:

Пригодится добрым людям!»

И, возникнув из колонн,

Что столетья камнем были,

Чабаны со всех сторон

Андриеша обступили.

Кто в кожоке нараспашку,

Кто обут, кто босиком,

Кто цветастую рубашку

Подпоясал кушаком.

Все — в бараньих кушмах сивых,

Все крепки, дубам под стать.

Сколько их! Не сосчитать

Благодарных и счастливых,

Улыбающихся глаз!

Наконец-то хоть сейчас

Подоспела к ним подмога!

Шевельнуться хоть немного

В каменном плену чертога

Так хотелось им не раз!

— Андриеш! Ты нынче нас

От столетней муки спас!

Слушай наш простой рассказ:

Жили мирно мы когда — то,

И привольно, и богато

Средь равнин родной земли,

От восхода до заката

На лугах стада пасли.

Легок труд был и успешен,

И вели мы жизнь свою

В нашем дорогом краю

Среди яблонь и черешен.

Но, как бурный шквал, сюда

Темным вечером безлунным

Ворвалась в наш край беда —

Одноглазых слуг орда

С людоедом Кэпкэуном.

Обратили нас в рабов,

В сотни каменных столбов,

И заставили на годы

Подпирать плечами своды.

Но коварный чародей

Превратил не всех людей

В неподвижные колонны!

Нет! Немало смельчаков

От заклятья и оков

В темный лес ушли зеленый,

Чтоб с дружиной гайдуков

Вызволить родные склоны

И очистить от врагов

Милый край наш разоренный.

Андриеш! Спасибо, друг!

Ты избавил нас от мук,

От невыносимой боли,

От столетней рабской доли.

Коли с недругом тебе

Встретиться придется в поле,—

Помни, лучше смерть в борьбе,

Чем такая жизнь в неволе!

Тот, который шарик взял,

Пастушку затем сказал:

«Вот, прими-ка наш подарок,

Видишь — камень светел, ярок,—

Тайну я открыть могу:

Кэпкэун, злодей известный,

Этот камешек чудесный

Прятал у себя в мозгу,—

Ничего волшебней нет,

Чем подобный самоцвет!

Он спасет тебя от бед,

Много принесет побед!

Мастер, что гранил его,

Знал не только мастерство,

Знал науку, волшебство,

Был он, что важней всего.

Не с вельможной знатью дружен,

А с обычными людьми…

Камень, Андриеш, прими,

Больше всех тебе он нужен!

Пусть тебя он защитит,

Пусть ведет тебя к победам:

Мастер славный был убит

Кэпкэуном-людоедом,

Но души его частица

В этом камешке хранится!»

И опять бежит дорога,

То бугриста, то полога,

То петлиста, то пряма:

Холм уходит от холма,

А долина — от долины,

А стремнина — от стремнины,

Сердце в страхе каменеет,—

Глядь! Дорога все длиннеет,

Разрастается трава,

Раздаются дерева,

И ужасно, и волшебно

Удлиненье гор, лугов:

Сделать сто шагов потребно

Вместо десяти шагов.

Кровь стучит в висках, как молот,

А кругом — лишь холод, голод,

И торчат из влажной тьмы

Непонятные холмы —

Словно каменные кости

На причудливом погосте;

Как чудовищные рыбы,

Выплывают горы-глыбы,

Ни травинки ни одной —

Только ветер ледяной.

В тяжкой глине вязнут ноги

На нехоженой дороге,

Глухо чавкает земля,

Гибель скорую суля,

Мокрой глиной шевеля,

Уходить домой веля.

Но шагай же через силу,

Наш бесстрашный паренек!

Труден путь, тяжел, далек —