Так упрашивал меня

Чей-то голосок из бездны —

Мол, совет давал полезный.

Знал я: тотчас в бездну канешь,

Если на две лапы встанешь.

И в ответ я стал реветь:

«Вулканята, вы глупы!

Я дед Митря, я медведь —

Отгрызу вам всем пупы!»

Так подолгу и помногу

Переругивались мы, —

Ну, а с наступленьем тьмы

Я ушел к себе в берлогу.

Все же я лесной владыка...

О себе порасскажи-ка!»

Андриеш ему тотчас

О пути своем рассказ

Весь поведал, — и в ответ

Произнес медвежий дед:

«Вижу, вижу наконец:

В гости заглянул храбрец.

Гостю я такому рад

Здесь, в стране моей суровой.

Жаль, что ты, дружок мой новый,

Родом не из медвежат!

Радость светлую мою

Я, как видишь, не таю,

Это и не мудрено:

Ведь в лесу уже давно

Некому со мной беседовать,

Некому меня проведывать…»

«Ну, а как же Дед Мороз?» —

Задал Андриеш вопрос.

«Он холодный… Да к тому же

Разве дело только в стуже?

Человек-то, мой дружок,

Прежде был четвероног,

Был лицом похож на нас —

Он двуногим стал сейчас,

По земле гуляет с рожей

На медвежью не похожей,

Шкура стала гладкой кожей, —

Словом, вовсе озверел.

Так-то, дорогой пострел…»

«Что-то, дедушка, не так:

Ты, как вижу я, чудак,

Ведь у зверя в нашем мире

Лап не две, а все четыре,

И ведь все четвероногие —

Ну, не все, а, скажем, многие —

Норовят разинуть пасть,

На двуногого напасть!»

«Никогда бы на двуногого

Не полез медведь из логова,

Если б люди и медведи

Жили мирно, как соседи,

Если б племена людишек

Не охотились на мишек…

Но тебя я не корю,

О тебе не говорю:

Ты за прочих не ответчик,

Сторожишь своих овечек,

И Лупар-то, твой дружок,

Тоже, чай, четвероног.

А теперь послушай, друг:

Если забредешь ты вдруг

В Желтый Дол, где племя наше

В огненной потопло каше,

Где сидит огонь в суглинке —

Помни, парень: посрединке

На четыре лапы стань,

Мчись — и на бегу горлань:

«Я дед Митря!.. Страшный дед!

У меня пощады нет:

Эй вы, черти, там, внизу:

Всем пупы поотгрызу!»

…Отдохнувший пастушок

Снова вышел на снежок,

Новый день слепяще светел.

Скоро Дед Мороза встретил.

«Ну, дружок, ступай за мной!

Здесь, в пещере ледяной,

Угощу тебя обедом —

Будешь помнить встречу с дедом!

Только я присвистну, друг,

И тотчас четыре братца,

Сыновья мои, примчатся,

Соберутся в тесный круг

Воеводы снежных вьюг,

Повелители буранов,

Полководцы ураганов,

И циклонов главари,—

С ними ты поговори!

Старший сын зовется Кривец,

Он упрямец и спесивец,

Хочет властно править сам;

Стоит Осени унылой

Разгуляться с полной силой

По равнинам и лесам,—

Насылает Кривец жадный

На дубравы и луга

Волны стужи беспощадной

И глубокие снега;

Белый саван полотняный

Расстилает всюду он,

Степи, рощи и поляны

Погружая в мертвый сон.

Балтарец — мой сын второй,

Он мосты умело строит

И хрустальною корой

Реки и озера кроет.

Одевает все пруды

Голубой бронею прочной

И наращивает льды

На поверхности воды

Непроточной и проточной.

Третий сын мой — Салтарец,

Он художник и мудрец,

И рукою чудотворной

Ткет сверкающй ковер

На вершинах синих гор,

Обшивает хмурый бор

Кружевной тесьмой узорной

И парчою расписной,

И на каждой ветке черной

Нижет зернами отборный

Крупный жемчуг рассыпной.

Бродит по селеньям сонным,

Под покровом темноты

И пером посеребренным